Ключ от Города мертвых

— Умоляю Вас, у меня есть всего одна монетка! Мы все — трое детей, жена и я — погибли, когда загорелась наша хижина. Мы крестьяне, денег у нас нет. Будьте милосердны! Мы были так близки при жизни, пожалуйста, не разлучайте нас в смерти…

— Не может быть и речи! — злобно прокричал Харон. — По монете с каждого! Закон есть закон! Пять душ, пять монет!

— Но у меня нет ничего, чтобы Вам предложить!

— Отлично! Тем хуже для вас! — прорычал старик. — Ваша жена и дети станут неприкаянными душами и никогда не обретут покоя!

— Капитан, — вмешался Амос, — пустите эту семью. Раз у этого человека нет ничего, чтобы заплатить за родных, что же, заплачу я! Я удваиваю ставку! Если Вы их пустите, я дам Вам дважды ничего!

— Идет, — сказал Харон. — Ты хочешь схитрить, молодой человек? Схитрим вместе. Если ты не дашь мне ровно дважды ничего, я выброшу тебя за борт! По рукам?

— По рукам! — ответил Амос, улыбаясь во весь рот.

Семья заняла свое место на борту корабля. Мужчина горячо поблагодарил Амоса. Забившись в угол, его жена и дети робко поглядывали по сторонам, ожидая, что будет дальше. Йерик подошел к Амосу и сказал ему:

— Потому что… может, Вы не знаете… но… как это? Если какая-нибудь душа касается воды Стикса, она автоматически… ну, как бы… так сказать… растворяется и превращается в вечное ничто. А раз Вы мне нужны в Брахе… я думаю… что… так сказать… Вы не очень хорошо придумали — вот так вмешаться! Харон, по всей вероятности, захочет увидеть свое… как это?., «дважды ничего» и… в общем… я не думаю, что «ничего» на самом деле это что-то… что можно увидеть… а тем более, потрогать!

— Это как посмотреть, — хладнокровно ответил Амос, глядя прямо в глаза подходящему к нему капитану.

— А теперь платите, господин Дарагон! — заорал Харон. Сейчас он больше всего напоминал висельника. — Я требую ровно дважды ничего!

— Сейчас, — сказал властелин масок. — Положите, пожалуйста, вот сюда вашу толстую книгу в кожаном переплете, ту самую, что находится в вашей сумке.

— Это еще зачем? — спросил капитан.

— Сделайте и получите ровно то, что я Вам должен, — вежливо ответил Амос.

Харон, бранясь, сделал то, что просил Амос. Когда книга оказалась на столе, мальчик предложил:

— Теперь поднимите ваш фолиант и скажите мне, что под ним лежит!

— Под ним?.. Ничего! — прорычал Харон, приподняв книгу.

— Отлично! Значит, Вы видели это ничего, а раз видели, то берите, оно Ваше! Сделайте еще раз то же самое и получите ровно то, что я Вам обещал, то есть, дважды ничего. И я Вас попрошу держать это дважды ничего при себе, поскольку трижды ничего я уже кое-кому пообещал!

Два матроса-скелета, как могли, изобразили широкие улыбки. А души-пассажиры разразились веселым хохотом. Кажется, впервые в своей капитанской жизни Харон тоже оскалился. Он растерялся, попытался скрыть улыбку, но безуспешно.

— Вы хитрец, юноша, — сказал старик. — Да я с Вас больше глаз не спущу!

— Я к Вашим услугам, капитан, — заговорщицки подмигнув, отозвался Амос. — Постарайтесь толково распорядиться тем, что я Вам дал!

Опешив от такого поворота событий, Йерик вяло осел на палубу.

— А я уже думал, что все это кончится… так сказать… Стиксом! Глазам своим не верю!.. Вы сделали невозможное, господин Дарагон… Вы заставили улыбнуться Харона! Передо мной… у меня на глазах… он действительно… улыбнулся! Вы точно тот, кто нам нужен в Брахе, господин Дарагон! Вы совершаете… чудеса!

* * *

Прошло несколько дней с тех пор, как Амос покинул Беррион. Время тянулось невыносимо медленно. Казалось, Стиксу никогда не будет конца, корабль то и дело останавливался возле какого-нибудь кладбища, чтобы взять на борт новых пассажиров. Так мальчик познакомился со странным персонажем, необыкновенным эрудитом; он поднялся на борт, обливаясь горючими слезами. На него было жалко смотреть. Наконец, после нескольких часов, проведенных на корабле, этот человек по-дружески разоткровенничался с Амосом.

Ученый отдал науке всю жизнь и обладал поистине вселенскими познаниями. Он в совершенстве знал языки и обычаи множества народов, говорил о звездах так, словно побывал на них, ни одно растение не было для него тайной. Специалист по истории и географии, он, однако, никогда не путешествовал. Он все узнавал из книг. С самого нежного возраста и до сорока лет единственным его жилищем была библиотека родного города.

Вот тогда-то, узнав об окружающем мире все возможное, этот ученый человек решился отправиться в свое первое путешествие. Он взошел на корабль, который должен был доставить его на другой континент. Уверенный в себе и в своих знаниях, он поинтересовался у капитана, простого, но весьма деликатного человека, изучал ли тот грамматику. Тот ответил, что ничего в ней не смыслит.

— Ну, может, математику?

— Нет.

Почувствовав свое превосходство, эрудит продолжал настаивать:

— А астрономию?

— Нет.

— Алхимию?

— Нет.

— Риторику?

— Нет, — снова с уважением отвечал капитан.

— Ну что же, старина, — заявил ученый, — Вы потеряли жизнь впустую.