Ключ от Хинсидеса

Он заглянул в большую плошку. Похоже на овощной суп. «А вдруг он отравлен?» – подумалось ему. До сих пор всё в Хинсидесе так или иначе оказывалось сопряжено с опасностями. Однако, взглянув на гигантское тело Храмры, Линус решил отбросить эту мысль. Если бы Храмре захотелось причинить ему вред, не было никакой нужды прибегать к помощи яда. А еще Линус чувствовал, что символы на одежде великанши служат явным знаком – он попал к другу.

На вкус суп оказался пряным. Линус быстро справился со своей порцией и даже взял на себя смелость налить добавки. Он не помнил, когда ел в последний раз.

Линус доедал четвертую плошку супа, когда Храмра отложила ножницы. Великанша поднялась, держа в руках искусно сплетенный венок из плюща. Опустилась на одно колено перед Линусом и осторожно возложила венок ему на голову.

– Спасибо, – поблагодарил Линус между двумя ложками супа.

Он замер. Слово прозвучало совсем иначе.

– Что происходит? – спросил он, уставившись в разноцветные глаза Храмры.

Слова опять прозвучали странно, хотя смысл ему был понятен.

– Венок-переводчик позволит тебе говорить и понимать здешние языки, – проскрипела Храмра. – Если кто-то здесь говорит на человеческом языке, это верный знак, что надо держаться от подобного существа подальше.

Храмра говорила так же, как Красное перо и Серый рог. Но теперь Линус все понимал, будто слышал родную речь.

– Потрясающе! – воскликнул Линус. – Как это работает?

Храмра улыбнулась беззубой улыбкой.

– Мой народ владеет этим искусством с незапамятных времен.

– Спасибо, – сказал Линус, все еще пораженный странными звуками, выходящими из собственного рта. – Только я не знаю, как вам за него заплатить. Денег у меня нет.

– Деньги! – фыркнула Храмра. – Как это по-человечески!

– Но вы ведь тоже используете деньги? Я не раз видел ваши золотые монеты.

Не говоря уже о залежах, которые он видел среди сокровищ Крысы. Они явно не из мира Линуса.

– Это правда, – согласилась Храмра. – Деньги были введены в обращение сразу после того, как открылась Дверь. Отгадай, кому в голову пришла такая идея?

– Вильхельму?

Храмра кивнула.

– Идея быстро прижилась. Внезапно у всего появилась своя цена, – вздохнула она. – Мой мир меняется, молодой человек. И, боюсь, не к лучшему.

Линус не знал, что сказать, поэтому решил оставить эту тему. Пора перейти к делу теперь, когда появилась возможность.

– Храмра, ты ведь знаешь, кто такая Лионора?

Храмра кивнула, положив руку на вышитый символ.

– Вот это означает, что я принадлежу к той же группе, что и она. Мы стараемся защитить наш мир и уберечь его от войн и беспорядков.

– И… – начал Линус осторожно, – значит, ты не думаешь, что я опасен? Несмотря на то, что я человек?

Храмра смотрела Линусу в глаза своим карим глазом, но у мальчика создалось впечатление, что белый глаз видит куда больше. Он словно заглядывал Линусу в душу, читая все мысли и воспоминания, как слова в книге.

– Думаю, ты можешь быть очень опасным, – проскрипела наконец Храмра. – Хотя эта твоя сторона еще не проснулась. Но мне кажется, слушай внимательно, Линус, что, когда эта твоя часть заявит о себе, всем надо быть крайне осторожными. И прежде всего тебе самому.

Линус мало что понял, но услышанное ему не понравилось. Он чувствовал себя обиженным.

– На самом деле нет, – продолжала Храмра. – Ты не представляешь для нас угрозы. Наши Стражники границ ослеплены страхом и ненавистью ко всем людям, но не все здесь такие, как они. Каждый несет ответственность только за свои грехи, а не за весь народ.

Линус почувствовал, что запутался в словах Храмры, и встряхнул головой. Пора перейти к делу.

– Храмра, мне кажется, Лионора в опасности.

Он вкратце рассказал, что случилось на равнине.

– После этого я ее не видел, и я очень волнуюсь. Я бы отправился на поиски, но за мной охотятся Стражники границ. Даже не знаю, как выбраться из Сантионы, чтобы меня не заметили.

Храмра кивнула.

– Оставайся здесь. Я пойду ее искать. Тебе опасно покидать это место. У тебя гораздо больше недоброжелателей, чем ты думаешь.

Линус сглотнул. Лучше бы ему об этом не знать.

Храмра подошла к выходу, взяла узловатую дубинку, толстую, как ствол дерева. Закинула ее на плечо и открыла дверь.

– Постарайся отдохнуть. Ты изможден, а вскоре тебе понадобится вся твоя сила.

Храмра в последний раз взглянула на Линуса своим молочно-белым глазом и вышла.

Линус подбросил дров в печь. Если огонь погаснет, комната погрузится во тьму, а Линусу этого совсем не хотелось. Он нашел пару теплых одеял и забрался в гигантское кресло. Оно было настолько большим, что мальчик смог вытянуться в полный рост. Вскоре он уснул.