Ключ от вечности

В первом сне женщина, которая, надо полагать, и есть настоящая Ирина Муравьева, подсказала ей, как открыть сложную застежку на сумке. Вроде бы пустяк, а пригодилось. Во втором сне эта же женщина намекнула Надежде, что нужно взять брелок в виде Мефистофеля, который оказался пропуском в магазин «Чернокнижник». Теперь она же просит ей помочь.

Только как помочь, когда она мертва? А может… может, еще не поздно? В таком случае нужно скорее бежать в эту самую варваринскую больницу, куда, по словам Сундукова-старшего, отвезли неизвестную женщину после аварии на бетонке.

Надежда выпила кофе с остатками вчерашнего печенья, тут же поклявшись себе больше такого калорийного печенья не покупать, оделась попроще и отправилась в больницу, позвонив по дороге мужу. Сан Саныч не ответил, видимо, находился на совещании или на конференции, чему Надежда, надо сказать, весьма обрадовалась, поскольку еще не придумала правдоподобной истории про свои приключения. Она отправила мужу эсэмэску, что у нее все в порядке, и убрала телефон подальше.

Варваринская или, если официально, Третья городская больница Святой Варвары находилась неподалеку. Пара остановок на маршрутке, а там всего-то квартала три пройти дворами. На улице заметно похолодало, дул сильный ветер, который, правда, быстро разогнал тучи после ночного дождя. Надежда откинула капюшон куртки и вдохнула полной грудью свежий прохладный воздух.

В огромном здании больницы царил обычный кавардак. Бегали молоденькие сестрички, шурша туго накрахмаленной формой, катили тележки сестры постарше, возила шваброй по полу уборщица, целеустремленно шагали врачи с непроницаемыми, значительными физиономиями, озабоченно проходили родственники больных, имеющие пропуска, и растерянно бродили такие же родственники, пропусков не имеющие.

Войдя в холл, Надежда поразилась царившему там столпотворению и с трудом нашла в уголке окошко, на котором было написано: «Справочная». К нему стояла очередь из трех человек. Точнее, из двух, потому что первой была тетя в белом халате. Она с головой скрылась в окошке, снаружи же торчал объемистый зад. За ней переминался с ноги на ногу мужчина неказистого вида, за ним – молодая женщина с ребенком на руках.

Надежда улыбнулась ребенку и пристроилась рядом.

Через стеклянную стену справочной было видно, что тетя в халате оживленно болтает со своей товаркой, сидящей за окошком.

Нашли время, подумала Надежда с досадой. Очевидно, мужчина, стоящий следом за болтливой теткой, думал так же, потому что он топтался, потирал руки и сильно краснел, наверное, от злости.

Ребенок на руках у мамы уронил машинку и попросился вниз. Она спустила его на пол, он подобрал игрушку и начал катать ее по заду тетки в белом халате. Там было так много места, что получалось отлично. Надежда прыснула, истомившийся мужчина заржал в голос.

До тетки наконец дошло, что ее используют в качестве полигона, она резко повернулась, задела ребенка, тот упал и заорал на весь холл. Мамаша подняла его и тоже заорала:

– Смотреть надо! Ребенка чуть не раздавила!

– Вам надо сигналить, когда поворачиваетесь! – поддержала ее Надежда.

Отчего-то в больнице всем хочется скандалить и говорить на повышенных тонах.

Мужчина отошел от окошка, выругался сквозь зубы и пошел, куда его послали. Мама с орущим ребенком также управилась быстро, настала очередь Надежды.

– Я хотела узнать… – Надежда скроила робкую физиономию, – понимаете, сестра пропала… двоюродная. Вышла неделю назад из дома и не вернулась. И до работы тоже не доехала. Вот…

– Женщина, вам не ко мне, а в полицию надо! – Сестра в справочной смотрела с раздражением.

– А то я не знаю, – Надежда сделала вид, что обиделась, – уж как-нибудь сообразила.

– И что? – равнодушно поинтересовалась ее собеседница.

– Сказали – ищут, но подходящих тел пока не обнаружено. Наверное, говорят, она жива, но в больнице находится. Может, машиной сбило или еще что. Может, лежит без памяти в реанимации. Ищите, говорят, сами. Вот я и ищу.

– Безобразие! – заворчала тетка, нажимая клавиши компьютера. – Ходят и ходят… Фамилия?! – гаркнула она.

– Муравьева! – От неожиданности Надежда брякнула как есть и только потом сообразила, что Муравьева-то в коме, а документов при ней не было, так что вряд ли она тут находится под своей фамилией.

– Когда пропала?

– Семнадцатого, в пятницу. – Дату Надежда знала точно, именно семнадцатого случилась авария на бетонке.

– Не было никакой Муравьевой в пятницу! – с непонятным торжеством сказала сестра.

– Не может быть! – воскликнула Надежда Николаевна. – Пятую больницу обхожу! Может, она как неизвестная у вас проходит, может, она в реанимации?

– Ну, женщина… – Тем не менее сестра снова провела курсором по экрану. – Вот, все поступившие семнадцатого – нет никого неизвестного, всех опознали!

Надежда по примеру давешней толстой тетки всунулась в окошко по плечи, и вдруг в глазах у нее потемнело.

– А это что такое? – спросила она.

– Не что, а кто! – припечатала тетка. – Лебедева! Лебедева Надежда Николаевна, поступила семнадцатого, лежит в отделении интенсивной терапии!