Ключ, перо и самоцвет (СИ)

Ила знала о ходах, но про другие пути ей ещё не рассказали, потому она вопросительно посмотрела на Оиса. Тот хотел объяснить, как они втроём выбрались из плена, но за окном внезапно раздался крик. Источник его находился не близко, где-то в жилых районах, куда Релла послала группу жрецов. Пусть голос приглушало расстояние, но этот человечески птичий вой оказался столь душераздирающим, что собеседники невольно поёжились.

Не успел орёл, как следует испугаться и осознать чужое горе, как мир вокруг начал резко густеть и концентрироваться. Он словно ожил, стал осязаем изнутри, обрёл разум на кончике его самого Оиса сознания. Телепат почувствовал, как неуловимо родственная сущность фокусирует внимание на его нутре, на его страхах, боли, сомнениях, стремлениях и надеждах. На всём том, что способно ютиться в его крошечной душе.

Он знал, что она прощупывает и других птиц. И не только птиц: траву, деревья, воздух, насекомых. Всё живое и неживое в пределах захолустного городка. Откликается на людскую боль, проверяя случившееся, чтобы потом снова отвернуться. Так реагируют на внезапный ожог во время готовки. Одергивают руку, мельком осматривают ранку, обрабатывают, если необходимо, а потом снова возвращаются к плите.

Но в случае Нуттила боли и странностей слишком много. Так не бывает при обычных житейских трагедиях. Поэтому внимание реальности становится всё более чётким и осязаемым. Оис ощущает что-то колоссально огромное, ослепительно яркое и оглушающе громкое. Осознание, изумление, понимание и раздражение. Ясная решимость в том, что нужно сделать.

Чужое присутствие покидает его резко и бесповоротно. Буря ощущений уместилась буквально в пару секунд. Всё-таки телепаты, как и пограничные мастера, крайне чувствительны к прикосновениям Арты. Оису захотелось встряхнуться, неприятный выдался опыт.

Ила и Нар-ху смотрели на него с недоумением. Сипуха выглядела озадаченной и растерянной, наваждение её слабо коснулось, так прошлось по загривку, как прохладный летний ветерок. Губернатор же и вовсе ничего не заметил. Оис завистливо вздохнул. Счастливые толстокожие создания. Вот бы и ему так же, ничего не ощущать.

— Ну, что ж, поздравляю, мы привлекли внимание богини! — Орёл не сдержался, ему вдруг стало так грустно и смешно. Бояться или переживать сил не осталось. Его словно осушили, оставив возможность лишь дивиться происходящему.

Немудрено. Ночь получилась насыщенной и напряжённой, а утро и день прошли ничуть не легче. Сначала он прятал толпу людей от чужих глаз, вызволяя бунтовщиков из тюрьмы, потом ломал голову над дипломатическими аргументами, что переманят знать на сторону империи. Провёл несколько часов в плену, запугивая пытающихся допросить его стражей. Под конец и сам сбежал из темницы, чуть не завязнув в гнилом пятне. Оис вдруг осознал, что ему дико хочется спать.

Он хлопнул себя по ногам и попытался встать. Не вышло. Мир снова тряхнуло, правда, не физически. От неожиданности Оис плюхнулся обратно на пол. Что-то происходило, но он пока не понимал что.

— И чем это грозит? Что теперь будет? — ошарашенная Ила навострила уши.

— Не знаю, она ещё не закончила, — Оис неопределённо махнул рукой.

— В каком смысле? — Нар-ху нахмурился. Сидящие рядом жрецы и раненые подпольщики смотрели на троицу во все глаза.

— В прямом, она что-то делает, прямо сейчас.

Что именно происходит, гадать не пришлось. В дальней части читального зала послышались встревоженные возгласы. Священников что-то напугало. Плохой знак, учитывая, что страх они испытывали лишь в крайних случаях. Три птицы переглянулись и поспешили влиться в собирающуюся толпу. Из соседнего коридора прибежала ещё пара жрецов, желая узнать, столкнулись ли собратья с той же проблемой.

— Что случилось? — Оис приблизился к верховной жрице.

— Мы утратили силы. Не единой конструкции не сплести. Энергия просто распадается. — Релла поражённо развела руками. В её глазах явственно читался страх, ведь как они будут лечить людей, если не могут повелевать свежестью?

Жрецы вокруг беспорядочно засуетились. Помимо бессилия их пугало и опустошение внутренних резервов, ведь без защиты птицы и сами окажутся подвержены гнили. Кроме того, с исчезновением светлой энергии, пропало и её обнадёживающее влияние. Священники постепенно приходили в себя, что делало их раздражительными и уязвимыми к тревоге и унынию.

Оис вздохнул и прислушался к себе. Его резервы медленно таяли. Он попытался сплести успокаивающее покрывало, однако конструкция не пожелала складываться в целостную структуру. Сосредоточившись, телепат понял, что энергия не просто распадается, она перестаёт существовать. Как ни странно, открытие Оиса обнадёжило. Осталось лишь проверить догадку.

— Все замерли! Отставить панику! — Дознаватель повысил голос, перекрикивая клекот толпы, а затем обратился к одной из священниц, — Будьте добры, проверьте ауру вон того бедолаги.