Ключ (СИ)

Мне семь лет, я играю с толстым пушистым котом у себя в комнате. Внезапно влетает раскрасневшийся Джеф и начинает орать что-то про орков и вокзал. Я морщу нос и посылаю его к демонам (отец никогда не стеснялся в выражениях, поэтому ругань ещё с пеленок прочно вошла в мой лексикон).

– Идееем, – он тащит меня за руку, а я тащу кота за хвост, тот орет и царапается.

Наконец, я сдаюсь, и Джеф ведет меня на улицу. Там нас ждут его друзья, верхом на велосипедах. Брат сажает меня сзади себя, и мы все вместе мчимся к вокзалу.

У перрона многолюдно, но полиция выставила оцепление, и нам, естественно, ничего не видно. Мы огибаем станцию, здание вокзала, и едем к старой башне, которую давным-давно закрыли на ремонт. Уже и не помню, как мы забрались наверх, но через дырки в стене мы видим их – орков. Их всего трое, они одеты в темно-синие комбинезоны заключенных, и руки у них за спиной. На перроне стоит такой гвалт, что даже в башне мы едва слышим друг друга. Внезапно один из орков расталкивает охрану и бросается к толпе, корча рожи и скалясь. На мгновение на перроне повисает тишина, а потом начинается что-то невообразимое – толпа, будто при цунами, сначала откатывается назад, а потом валом ломится вперед, через оцепление.

И орки, и охранники пропадают из виду, до нас долетают выстрелы.

– Зря они их из вагонов вывели, – глубокомысленно замечает наш сосед Ар.

– Не зря, а специально, – я вижу, как блестят глаза Джефа, когда он оборачивается к нам, ему хочется спуститься вниз и вломиться в толпу. – Все правильно, так с ними и надо.

– Они похожи на нашего отца, – выпаливаю я.

О ком были мои слова, сейчас мне и не вспомнить. Люди, орки… Всего три года прошло тогда с окончания Болотных войн.

В новостях показывали кадры с места крушения морского сухогруза где-то у северных эльфийских хребтов, хотя, как мне показалось, репортер больше говорил о неоценимой помощи, которую добровольцы ордена оказали пострадавшим. Ах, всё ясно, экипаж судна – одиннадцать гоблинов с островов Эрри.

Я переключила телевизор в режим радио. Оркский рок взорвал тишину в палате, и я, бросившись убавлять звук, уронила пульт. Перегнувшись через край кровати, я принялась шарить руками по полу – пульт улетел далеко под койку, по-хорошему, надо было встать, но несколько дней валяния сделали меня крайне ленивой.

Поднимаясь, я заметила чьи-то ботинки в поле зрения.

– Хорошая музыка.

– Пытаюсь выключить, – огрызнулась я.

Положительно, мне не удавалось спокойно разговаривать на этом острове.
Азар говорил с легким акцентом, четко проговаривая шипящие и как-то проглатывая звуки "Л" и "М". Некоторых орков я не могла понять вообще. Нет, язык древних здесь обязаны были знать все – материалы для поступления Орден публиковал исключительно на языке предков, но чисто разговаривать на нем могли лишь те, для кого этот язык был родным. В Эрзамоне именно древний имел статус государственного языка, однако в пограничных провинциях говорили на эльфийском классическом или генгевенском, самостоятельном языке жрецов культа драконов, популярного среди людей в прошлом.

– Сейчас я могу с тобой поговорить? – Азар подошел к телевизору и, убавив звук на панели, повернулся ко мне. – Так устроит?

Я громко и совершенно неожиданно чихнула.

– Будь здорова.

– Твоими силами здорова я не буду.

Азар стоял у телевизора, скрестив руки на груди, и не без презрения осматривал меня. Я решила ответить ему тем же. Вот он – типичный орк: высокий, крепко сложенный, с короткими острыми ушами, квадратным подбородком и чуть выступающей вперед нижней челюстью.

Фингал под глазом.
Уж не Джеймс ли постарался? Так ему и надо, сама бы вцепилась в его рожу.
Короткие черные волосы, аккуратно подстриженные. Темно-серая куртка поверх футболки, в кармане плеер, наушники на шее, в руках ключи от байка или на чем он там сегодня. На новеньком, темно-зеленом под чешую Драгон Вейсе?
И вечно надменное выражение морды.