Ключ-стражи (СИ)

Кто боится злого ночного стука, кто боится Духа-во-Тьме-Скитальца. Страх нельзя убить; но протянешь руку — иглы жесткой шерсти уколют пальцы. Я боюсь тебя (зря смеешься — правда); я боюсь подъема, толпы и боли. Ты боишься смерти и слова «завтра»; ужас мой — со мною, твой страх — с тобою. Протяни ладонь, здесь не важно, кто ты, только взгляд янтарный, протяжный, долгий.

В эту осень снова придет Охота, вороной без всадника встанет в поле. Джон верхом усядется, свистнет тихо, черный пес рванется в тумане сером.

Вот, гляди, промчался, как будто вихрь.

А на сворке — страх.

Прирученный.Верный.

Не знаю, что меня разбудило. Может быть, занимавшийся рассвет. Стало заметно светлее, я смогла разглядеть, что песок подо мной – не обычный, желтоватый, а странного пурпурного оттенка. Ветер стих, вода мягко облизывала узкую полоску пляжа.

Не море и не озеро — река. Неширокая, на том берегу темнел лес. А обрыв, к которому я прислонялась спиной, был не таким уж и высоким, три моих роста, не больше.

Сон. Опять странный сон. Кто я такая, дурацкая избранная из дурацкой легенды «пойди туда, не знаю куда, принеси воды в умирающую деревню»? Г-гоблин, точно — вода! Как же пить хочется!

Кое-как напившись из ладоней, я запрокинула голову в надежде все-таки рассмотреть звезды – но они уже померкли в свете начинавшегося дня. Впрочем, одну я успела разглядеть. Тайхо-Ри, крохотная звездочка, появляющаяся перед самым рассветом в противоположной выкатывающемуся солнцу части неба. Нам говорили, что Тайхо-Ри учитывается в любом гадании и предсказании по небесным телам; ее имя означает «надежда на». На что? На что-то разное, для каждой ситуации – свое. Может быть, это просто придуманное давным-давно суеверие, чтобы астрономы и астрологи, глядя ввысь и видя в расположении звезд что-то вроде «скоро придет конец всему миру, ха-ха!» не теряли веры в лучшее и не отчаивались. Хотя такая легенда скорее не для астрономов, а для простого народа. Народу нужно надеяться, хоть на что-то.

Но почему-то от вида этой неяркой звезды мне стало легче.

А может быть, от уже забывающегося сна?

Мой страх со мной – и значит, я не одна. Я не могу перестать бояться, но могу встать с ним рядом.

Что я, собственно, и сделала – поднялась на ноги. Они изрядно затекли, но хотя бы не дрожали, как ночью. Уже хорошо. Худо-бедно припомнив упражнения Рэна, я сделала несколько наклонов, попрыгала, разминаясь, по песку. А потом решительно подошла к обрыву и начала подъем, цепляясь за жухлые кустики.

Свалилась я всего-то два раза. На третий мне удалось подняться, и некоторое время я лежала, отдыхая, на спине, на краю поросшего мягкой травой обрыва. Вокруг зеленели деревья, солнце уверенно вскарабкалось на небо, согрело мои щеки приятным теплом. «Странно, что птицы не поют», — отрешенно подумала я. И тут, несмотря на жару, меня пробрал ледяной пот.

Птицы не пели. Ни единой птицы.

Ни единого комарика возле воды. Ни малейшего плеска рыбы в реке.

Ни звука, кроме моего дыхания и шума ветра в листве деревьев. И пахло… как-то не так. Неправильно. Не двуцветкой, травой и весной – а слабым, но отчетливым ароматом застоявшегося болота.

Меня словно кнутом по спине вытянули. Совершенно не заботясь об одежде, я вскочила и рванула вперед, через колючие заросли. Вывалилась на дорогу, в панике огляделась вокруг.

Это было чертовски похоже на дорогу, ведущую к Пристани — ту самую, на которой мы с Рэном стояли, гадая, что же случилось с госпожой Матильдой и остальными. Только... что-то было не так. Сложно сказать, что именно: так иногда во сне стоишь в своей комнате общежития, или в комнате оставшегося в Вирдо дома; и в двери-окна еще не вползает липкая тьма, и не слышно шагов за спиной, и вроде бы стены на месте, и мебель расставлена как надо, и твоя куртка свисает со спинки кровати... но ты уже чуешь: что-то неправильно.

Листья двуцветки по обочинам не той формы. Песок не желтый, а красноватый. Солнце словно бы ближе к земле. И по-прежнему ни единого звука, кроме ветра, даже цикады в траве молчали. Да и были ли те цикады?

Я затравленно попятилась, озираясь вокруг.

Не поддавайся панике, Нэк, помни про страх рядом, помни, держись...