Ключ святого Петра

Сейчас надо поскорее нащупать Тамале — он приведет не только к тем, кто собирается достать документы, но и может показать еще не выявленные явки подполья. Нужно и то и другое. А имея в руках документы, компрометирующие Матади, полковник затеет игру, от которой станет тошно всем, кроме него самого. Вдруг удастся свалить всесильного пока Суэна?

Некоторое время назад в глубокой тайне Энугу завязал контакты с повстанцами, осторожно намекнул на возможность переговоров о более плодотворном сотрудничестве и, через подставных лиц, начал торговать оружием. У диктатора своя гвардия, которую он скопировал с западных рейнджеров. У Энугу тоже есть свои головорезы, но приходится трезво оценивать шансы: сейчас ему Матади не по зубам. Пока не по зубам! Рано вступать в открытую конфронтацию, способную привести к гражданской войне, которая неминуемо начнется вслед за переворотом. А вот умело препарированные и вовремя вытащенные из-под полы компрометирующие материалы на Матади помогут в будущей схватке за власть перетянуть немало штыков на сторону мятежного полковника.

Диктатор толкует об опыте Европы, любит пространно порассуждать в парламенте, состоящем преимущественно из военных, полицейских и контрразведчиков, готовых выслушивать любые бредни «хозяина». Лучше бы он как следует анализировал то, что происходит в Европе, чем рассуждал, хмелея от собственных речей во время тщательно отрепетированных «выходов к народу», радостно приветствующему вождя. Дурак! Этот «народ» — все те же военные в штатском, полицейские и контрразведчики. Энугу лучше знает, что происходит на самом деле, и видит, как неумолимо уходит из рук Матади реальная власть. Не опоздать бы только самому…

— Да! — сняв трубку зазвонившего телефона, рявкнул полковник.

— Капитан Кано, — услышал он голос помощника. — Пемба — это Морони. Предприниматель итальянского происхождения, проживающий в Конайри. Есть сведения, что он в ближайшие дни должен прибыть в Лигурию.

— Т-а-а-к, — протянул Энугу, вытряхивая из пачки сигарету и отрывая фильтр перед тем, как сунуть ее в рот. — Молодец, сынок…

* * *

Спустившись в вестибюль отеля, Вуд остановился у газетного киоска: чем сегодня порадует лигурийская пресса? Лениво перебрав газеты, являвшиеся официальными рупорами Движения, возглавляемого Матади, Питер в итоге купил иллюстрированный журнал и, расплачиваясь, поглядел по сторонам, — оставили его сегодня своим вниманием церберы из местных спецслужб или еще нет? Неужели он им не надоел? И так везде на виду: белый среди черных. И ведет себя примерно — не отрывается от «хвоста», не заводит знакомств, не ездит в трущобы. Пора бы им и поумерить свой пыл.

Ага, вон, сидят в креслах. Один делает вид, что занят чтением газеты, а другой курит, посматривая то на лифт, то на входные двери. Ну эти явно не по его душу — дежурный наряд соглядатаев, торчащих в гостинице, где много приезжих. Вряд ли они потащутся за ним на улицу.

Бросив на тарелочку, стоящую перед продавцом газет, несколько мелких монет, Вуд вышел из отеля и направился к ближайшему магазину антиквариата. Осмотрев выставленные для продажи вещи и приценившись к статуэтке из слоновой кости, он перешел в книжную лавку, потом погулял по бульвару и посетил выставку местных авангардистов. Похоже, «хвоста» за ним сегодня не было.

Зайдя в проулок, Питер сделал вид, что завязывает шнурок на летних туфлях, и еще раз осмотрелся. Сзади никого не было. Впереди возвышалась глухая стена дома, значит, оттуда его увидеть невозможно. Быстро вытащив из кармана брюк кусочек мела, Вуд нарисовал на стене значок, похожий на перевернутую римскую пятерку. Отбросив мел, отряхнул руки и, выйдя на улицу, остановил такси, приказав водителю ехать в аэропорт.

Миновав широкий, прохладный зал ожидания, он поднялся на второй этаж и зашел в магазин. Разглядывая товары, он исподтишка посматривал через стеклянную стену вниз, на стойки таможенников и пограничного контроля. Нет, пожалуй, отсюда наблюдать будет плохо. Напротив размещался ресторан, и Питер отправился туда. Заняв удобный для наблюдения столик, он сделал заказ и стал ждать прибытия рейса из Конайри.

Взлетали и садились самолеты, диктор объявлял рейсы, жиденьким ручейком текли мимо стоек таможни и погранохраны пассажиры лайнеров, а Вуд наслаждался нежным мясом, потягивал прохладный сок из высокого бокала и ждал. Время тянулось медленно, стрелки часов словно застыли и никак не хотели ползти к нужной цифре. Он уже успел определить возможных сотрудников местной охранки, болтавшихся в зале, сосчитал их по головам и, доедая мясо, лениво размышлял над тем, когда таксист донесет в полицию, что возил в аэропорт белого иностранца: до окончания работы или когда окончит смену?

Наконец объявили о прибытии самолета нигерийской авиакомпании, следовавшего рейсом Дакар — Лагос, с посадками в Конайри, Фрайтауне и Аккре.