Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)

– Потому что дело действительно серьёзное, а я телепат, хоть слабый, но телепат… Потому что владею этой памятью так, словно видела это всё своими глазами – и это может быть вам нужно. Потому что это… дело, когда-то начатое моей матерью, живущее в моём отце, продолжаемое мной… Понимаете? Вы ведь – понимаете, господин Эркена? Наш брат Вадим, – она улыбнулась нежно и иронично, – скептик, мягко говоря. Он не умеет верить, он умеет только знать. Ну, по крайней мере, он отрицает веру как понятие. А мои родители были верующими… хотя и сложно б было объяснить, во что они верили. Как и ваши. Но их вера когда-то – наша жизнь теперь. Они шли сквозь звёзды, а звёзды шли сквозь них… Мы ступили на этот путь не случайно, а потому, что они когда-то начали его, – она приложила ладонь к его груди, где под тканью рубашки проступала твёрдая округлость медальона, – и они тоже стояли здесь, вот здесь, на краю перед звёздами… Мои и ваши… Пусть не вместе, никогда не вместе… Но для звёзд это несущественно. Они помнят её шёпот, Джани. Они помнят его имя.

– Прошу вас, София… – в его голосе, кажется, была невыразимая, как молчание вселенной, мука.

– Моя мать когда-то шла сквозь звёзды, не боясь их, ничего уже не боясь – потому что не умеет бояться тот, кто всё потерял… поэтому ей – вернулось. Тот, кто впервые оказывается здесь, говорит: «Мы словно на ладонях у звёзд». Звёзды были у неё на ладонях, Джани. Потому что она их не боялась. Если бы видели когда-нибудь глаза моего отца – вы бы знали, в них звёзды. Может показаться, что они слишком светлы для космоса, что это небо земли, небо над земной твердью, то, которое милосердно заслоняет от нас огромный космос… Это не так. В его глазах – их свет. Самых горячих, голубых солнц… Так близко, как только возможно. В его глазах живёт знание… Он видел открытые двери времени, и он был за гранью, из-за которой большинство – не возвращаются. И как думаете, после этого – я могла б не пойти с вами? И вы… Можно думать, вы пришли сюда потому, что это расследование начали вы, и логично, вас включили в группу… Но вы пришли сюда потому, что здесь ваше начало. Любви, жизни…

– София, прошу…

– Буду. Буду молчать. Но не с вами, только не с вами.

– Войдите, – сказал уже знакомый мальчишеский голос. Вадим осторожно переступил высоковатый порожек и оказался почти лицом к лицу со своим вчерашним собеседником по видеосвязи, Луисом Молина. Ему и правда было лет 14-15 на вид, хотя вживую он оказался выше ростом, чем казалось по видео.

– Добрый день.

– К сожалению, вот так вышло, не успели к тому времени, к какому надеялись… Но главное, что вообще добрались. Вы проходите! Да, знакомьтесь с моим братом, Эдвард Геллерт.

– Эдвард… – Вадим перевёл взгляд на светловолосого юношу в соседнем, более дальнем кресле. Вид у него был очень нездоровый – он был бледен изжелта, кисти обеих рук перебинтованы, большая ссадина на лбу.

– Здравствуйте.

Эдвард привстал для приветствия, но, видимо, не нашёл сил и неловко рухнул обратно.

– Вижу, вам моё имя уже знакомо. Моя родня уже начала меня искать, да? Ну, хорошо, что хорошо кончается… Но чтобы это точно закончилось, нам нужно было сначала увидеться с вами, а потом уж возвращаться к семьям. Мы, когда вырвались, хотели связаться с Дэвидом Шериданом, понятное дело, не смогли, но узнали про вас, что вы в полиции работаете… И похоже, вам в вашем деле это полезно будет.

– Вырвались – откуда?

Луис качнул указательным пальцем.

– Сейчас всё расскажем. Мы, видите ли, не полнородные братья с Эдом, по отцу. Фамилия у меня только материна, потому что я родился чуток раньше, чем они поженились, да и вообще она просто так решила. Мамаши наши друг друга не жалуют, это понятно, но мы на каникулах проводим время вместе, всё же мы братья. Ну, вот и загребли нас вместе, так вышло. Но и хорошо, что так вышло, вообще-то.

– Мы сидели в кафе, – включился в разговор Эд – видимо, несмотря на старшинство, не такой бойкий, как младший брат, – кафе «Заряд» в Нью-Милане… Ну, это на Марсе… Мы туда на чемпионат приехали. Футбольный. Приехали рано, ещё утро было, вот, сидели в кафе, пили чай… Народу в этот час в кафе очень мало, ясное дело. К нам подошёл человек, сказал, что он от моей матери, за мной. Мы, понимаете, не дети малые, чтоб за незнакомым дядей идти, но он говорил разумно, убедительно, он знал, как мою мать зовут, где она работает, в смысле, на какой они планете сейчас, рассказал, что с ними там случилось несчастье, она в больнице и зовёт меня к себе, послала вот его, своего коллегу, за мной. Ну конечно, мы поехали… Своим ходом – это и денег ещё найти, и чтоб рейс нужный был, там к тому же с пересадками… А у него свой корабль. Ну, мы и пошли.

Луис вернулся от кухонной зоны с двумя кофе – у Эда чашка уже была.