Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)

Неожиданно ожил экран связи.

– Соединить, – автоматически скомандовал Эркена. На экране возникла седая землянка, возрастом, по ощущениям Вадима, сопоставимая с миссис Бегланд. И явно растерялась при виде незнакомых людей и инопланетян.

– А… Джим где?

– Джим? А… Лейтенант Гидеон? К сожалению, временно отсутствует, но скоро уже должен подойти, мы начали совещание без него… Похоже, правда, без него и закончили… Подождите, мы его найдём.

Старуха улыбнулась и покачала головой.

– Ничего страшного, просто скажите, чтоб перезвонил матери. Он обещал рассказать, как дела у Мэрси.

– Вы имеете в виду, должно быть, Мэрси Девентри? – улыбнулся Дрим. Ну, то есть, сделал всё возможное, чтобы улыбнуться, токати это не слишком-то удаётся физиологически, – которая работает в экономическом отделе? У неё всё хорошо, мы видели её перед отлётом.

На то, чтоб выговорить эту фразу, у Дрима ушло вдвое больше времени, чем потребовалось бы человеку – слова приходилось выговаривать по слогам, и то смысл некоторых угадывался интуитивно, из контекста. Женщина, кажется, его старания оценила.

– Счастлива это слышать. Вижу, ей очень повезло с коллегами.

Схевени отвернулся от экрана, опасаясь, что по его лицу можно прочесть что-то на тему, насколько всё хорошо у Мэрси и с кем и чем именно ей повезло. Наверное, это не совсем то, о чём миссис Гидеон хотелось бы сейчас думать.

– А вы… – старая землянка какое-то время смотрела на Эркену странным, как показалось присутствующим, взглядом, потом перевела взгляд на Вадима, – ваше лицо мне знакомо. Я определённо его где-то видела.

– Не сомневаюсь, – Вадим сделал шаг к экрану, – в кошмарах. Лицо человека, который доверился вам, а вы его предали. У моего отца было такое же, мисс Локли.

– Псих, – пробормотал Гидеон, которого он чуть не сшиб, выходя.

– Я думаю всё же, госпожа Гидеон, – Эркена произошедшего не понял, но стремился хоть как-то сгладить неловкость, – вы видели его в связи с делом Элайи Александера, его брата… точнее, племянника…

Вадим сбавил шаг только, по приблизительным ощущениям, коридоров через пять. Злость, впрочем, пока не спешила утихать, потому что наполовину была на себя. Вот и какой глубокий смысл был в том, чтобы наорать на старуху, которая, будем честны, одной ногой в могиле? Почему прошлому не стать наконец прошлым? Просто потому, что несправедливо, как ни крути, несправедливо, что вот она – дожила до своих весьма преклонных лет, имела возможность сама вырастить своих детей?..

– Эй, посторонись-посторонись! Не хотим, а затопчем! – он отпрыгнул в сторону, уступая дорогу техникам, волокущим какой-то здоровенный агрегат, – дед, поберегись! Ну ай же!..

Один из техников нечаянно толкнул плечом медленно бредущего вдоль стены старика в длинном тёмном плаще, тот не удержал равновесия и едва не упал, вовремя подхваченный под руки Вадимом и дородной торговкой-шлассенкой.

– Дед, ты б перебирал ластами в какую-то другую сторону, – грубовато-добродушно усмехнулись сзади, – они тут, вишь, монтируют чего-то, не лучшее место для прогулок.

– Нет-нет, мне нужно туда… – дрожащая рука старика махнула вслед удаляющимся техникам с агрегатами.

– Куда вам надо? – Вадим поудобнее взял его под руку, – давайте, я провожу вас.

Возвращение к чему-то привычному и доброму – самое полезное в таких случаях. Сопровождение пожилых людей было почётной, хотя порой и трудной обязанностью корианских школьников.

– В Коричневый сектор. Здесь, совсем недалеко…

– Вы там собираетесь с кем-то встретиться? – насколько Вадим слышал, Коричневый сектор был… ну, не самым приятным и вообще жилым местом, а на бродягу старик не походил.

– С собой. Видимо, с собой, – они снова посторонились, пропуская тележку, которую, с весёлым гиканьем, катили два молодых парня – катили, пожалуй, слишком быстро, из озорства время от времени повисая на её массивной ручке, – один мой хороший друг… говорил про своего хорошего друга… Вот он, в минуту личностного кризиса, как это называют, отправился в трущобы искать себя. Нашёл… Наговорил себе чего-то и вернулся к нормальной жизни… Мы, конечно, тогда посмеялись промеж собой – чего только чудаки со своими странными верованиями не удумают. Но помогло ведь…

– А почему вы решили, что вы… именно здесь? – Вадим решил, что пока рано считать, что старик не в своём уме, но кто знает.

– А где ж мне ещё быть?

Перебраться через нагромождение металлических и металлопластиковых труб, сваленных прямо поперёк коридора, стоило некоторых трудов даже Вадиму, но старика, похоже, преграды ничуть не беспокоили.

– Он умер уже, этот мой хороший друг… Ох, как и трудно, бывает, идёшь к тому, чтоб назвать просто друга другом. Всегда есть какие-то другие слова – шеф, командир, сослуживец… Ну, оно и правильно, пока мы думаем, что наши должности – это мы…

Вадим чертыхнулся, запнувшись обо что-то в полумраке.