Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)

– Ну да. Это ведь означает, что за нами никто не гонится, и никаких неприятных встреч не предстоит… Никакого мусора из сердитых, суетных голосов, только голоса звёзд… Они всегда степенны, они говорят только то, что весит много…

Дайенн прикрыла глаза. Такое странное ощущение, словно… знакомы много лет. С этими звёздами – которые помнят гордые корабли её предков, наверняка помнят, не столь далеко здесь от Ормелоса… И с Аскеллом. Так… правильно. Ведь правильное – оно вовсе не равнозначно покою, это и дядя Кодин не раз говорил.

– Думаю, звёзды говорят как вы, Аскелл.

– О чём вы?

– Не обращайте внимания. Наверное, это всё странно на меня действует. Здесь нет… яркости. Да, сегодня меня определённо не тянет выражаться понятнее. Просто, этот сектор, небогатый на космические красоты, действует странно умиротворяюще. Когда, километр за километром, парсек за парсеком, всё столь…

– Однообразно? Хотя я вижу, что вам это… нравится.

Она выдохнула – хотя бы они ушли с тревожной темы.

– Да. Напоминает о работе…

– О вашей работе?

– Нет… Не совсем. О том, что значит работа. О том, что на пути к картинам, от которых захватывает дух, нужно пройти очень много… просто по небу, усеянному простыми звёздами… О моём отношении к работе, может быть…

– Или о вашем отношении к жизни? О том, чем вы гордитесь в себе.

Дайенн вскинула удивлённый взгляд.

– Ну да, – продолжал Аскелл, – терпение, простота, настойчивость. Когда смотришь вот так… иногда может показаться, что мы совсем никуда не движемся, что конца пути нет. Может накрыть отчаянье. Вас – не накроет. Вы найдёте красоту и здесь, как находите её в каждодневном труде. Как приучили себя, воспитали… Я считаю, это прекрасно. Вы не будете несчастны, даже если никогда не придёте к этим… прекрасным картинам, от которых захватывает дух. Вы счастливы просто в полёте среди звёзд…

«А разве нужно иное счастье? – хотелось ей ответить, – если рядом с этими… простыми звёздами так хорошо, так мирно и спокойно, и кажется, что понимаешь их, и они понимают тебя, и ты можешь лететь так… всю жизнь… Наконец, на двадцать пятом году жизни, я поняла, о чём говорили учителя, когда твердили, что медитация – это не сон разума, как кажется мне, это жизнь ума. Покой ума, ясность ума. Медитация – такой вот полёт сквозь звёзды. Медитация – работа, удовлетворённость, светлое, спокойное чувство, зарождающееся в сердце. Я, считавшая себя беспокойной дилгаркой, которой никак не обрести согласие с самой собой, которая жаловалась Ли’Нор на вечное противоречие между чувствами, вдруг обрела просветление? Не странно ли… Может быть, конечно, это иллюзия, которая вскоре развеется, стоит произойти чему-нибудь… Кто-то войдёт и что-то скажет (как хорошо, что именно в этот, вот хотя бы в этот момент никого, и пусть подольше Роджер не возвращается), или мы встретим корабль, или… Или я вспомню про Алвареса, или про Эркену… Нет, не надо… не надо портить момент…».

– Наверное, я совершила ошибку, когда не пошла в анлашок. Вы говорите такие удивительные вещи, Аскелл, вы так… понимаете… И вы, наверное, счастливее и прекраснее всех, кого я знаю.

Кажется, он смутился. И кажется… а так ли хочется ей уходить от этих беспокойных, волнительных тем? Здесь, среди покоя звёзд, где на самом деле покоя нет… Мы ищем покоя у звёзд – не странно ли? У огненных шаров, кипящих лавой, пронзающих своим светом километры тьмы. Так мы и понимаем, что покой, которого мы искали – он именно такой. Покой кажущихся неподвижными галактик, несущихся сквозь пространство и время. Покой принятия бури в душе как должного, как самого правильного – как горение этих звёзд, создающее бытие…

– Напротив, Дайенн, я считаю, что счастливая – вы. Мне потребовались годы в анлашок, чтобы придти к этому, а вы достигли этого сами. Мы идём к звёздам за ответами, которые почему-то не можем найти на земле… Что ж, лучшее, что мы можем сделать – это простить себе эту нашу несовершенность, и смиренно принять ответ звёзд, что дважды два равно четырём.

Дайенн опустила взгляд, не зная – борется она сейчас со словами, которые рвутся из неё, или с нерешительностью. Может ли она найти правильные слова? Или именно сейчас, именно в этот миг, слова могут быть только правильными? Можно ли обрести судьбу в кратком и бесконечном полёте через чистое, прекрасное в своей строгой однообразности море звёзд? Можно ли влюбиться менее чем за сутки, сказала бы Мирьен. Кто-то из телепаток, не вспомнить, Виргиния или Софья, говорил, что можно… И тут взгляд её, скользнув по тёмной рейнджерской мантии, натолкнулся на свободно висящую вдоль тела руку. С абсолютно прямой кистью. И строгие звёзды взорвались удушающим, уничтожающим огнём…

Она зажмурилась, стиснула зубы – не закричать, не отшатнуться, не показать даже вида… как?! Что – как? Как продолжить, словно ничего не случилось, болтать о звёздах и смысле жизни, или как… как это не разорвало её, не убило на месте?

– Что с вами, Дайенн? – Аскелл крепко сжал её руки.