Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)

– Всё же было бы неправильно сказать, что у нас ничего нет, – за бодрым шагом Вадима товарищи едва поспевали, – ну, кроме нашей решимости и твёрдости… У нас есть корабль.

– Ты собираешься полететь туда? – Ви’Фар набрал в грудь побольше воздуха, готовясь разразиться возражениями.

– Смысл? Они наверняка уже знают, что мы здесь, и эффекта внезапности у нас не будет. Тем более не будет, что способность уходить от радаров есть у них, а не у нас. А вот последить за ними отсюда, со всем удобством и комфортом, мы можем. И снять их прямо отсюда – можно предполагать, тоже.

– Мысль смелая и в чём-то здравая, – Схевени остановился, – но при всей вероятности успеха… Стрелять на болотах? Транталлилских пушек у нас сейчас нет, так что…

– Есть кое-что получше. Хотя, понятно, пока это только теория… Но ведь… Парализующие лезвия лекоф-тамма – они… съёмные?

– Ты собираешься…

– Не уверен, что возможно, но рассмотреть стоит. К чему другому, но к тому, что по ним выстрелят парализующим лезвием, они вряд ли готовы. Совершенно целый, но обездвиженный вражеский корабль с хотя бы одним живым пилотом – лучшее, что мы можем сейчас получить, а?

Софья искренне надеялась, что у хурров есть и другие представления о нормальной организации не только рабочего, но и жилого, вообще-то, пространства. База выглядела, и снаружи, и изнутри, на редкость мрачно. Внутри, пожалуй, даже более. Мысли Эркены текли с её мыслями примерно в одном направлении – что, должно быть, тот, кто это проектировал, был действительно по-своему одарённым, но очень альтернативно одарённым. Планировка помещений и коридоров, где шаги, возгласы и даже дыхание звучали так пугающе гулко, отражаясь от холодных окрашенных в самые мертворожденные оттенки синего и зелёного стен, проходящие под потолком трубы в толстой теплоизоляционной обмотке или металлических коробах – кое-где боковые стенки у них отсутствовали, ряды железных, часто вовсе не окрашенных дверей, тусклые лампы, забранные проволочной решёткой… Нет, спору нет, эстетика у каждого своя, и в этом тоже что-то есть… Для фильмов ужасов в самый раз… Сперва она не понимала, зачем же она, собственно, вызвалась сопровождать Эркену, но теперь это было для неё совершенно ясно – немыслимо отпустить человека, только что вылезшего из лекоф-тамма, в такое место, не просто без сопровождения, а без сопровождения кого-то, кого он уже знал бы, кому доверял, кто мог поддержать его… в том числе ментально, ну да.

– Удивительно… – сказал Эркена ещё снаружи, – интересно, не было таких случаев, когда пилот, возвратившись из долгого полёта, погибал от того, что просто забыл, как дышат? Шучу, конечно… Но это так удивительно – понимать, что снова дышишь… Привыкать снова к движениям человеческого тела…

Студенистое вещество нейросенсорной системы имело одно неприятное свойство – к коже оно практически не приставало, а вот к волосам и одежде – просто прекрасно. Поэтому первое, чего хотелось пилоту после того, как он вылезал из лекоф-тамма обратно на свет божий, после того, как он справлялся с переменными эйфорическими и паническими реакциями на возвращение человеческих ощущений, это – помыться. Забандиакко заверил, что уж с чем, а с этим проблем нет – душевые у них прекрасные, воды-то тут до чёрта, правда, качество этой воды… Ну, несмотря на многократную прогонку через все возможные фильтры, эталонной прозрачности и отсутствия привкуса и запаха болота добиться всё же не удавалось. Ну да это, в конце концов, не главное. Главное для душа – горячая вода и мыло. Эркена, который первые шаги делал очень осторожно, с трудом и пошатываясь, может, и стал бы утверждать, что справится сам, но Софья бы на это не повелась. И никому другому доверить возможную помощь ему она бы не смогла.

– Да, определённо, чувство стиля есть, – судя по шероховатой фактуре, стены были окрашены прямо по пенобетону, ощущение для отвыкших от прикосновений пальцев было вообще малоприятное, – я раньше думал, что это нарны – ребята суровые, но нарны, видимо, суровы вынужденно, а эти – по велению души. Нет, конечно, понятно, не детское досуговое учреждение, рабочая атмосфера, не в цветочек же тут всё разрисовывать… Хотя как сказать… Аббаи вот, я слышал, и разрисовывают. То есть, у них принято – любое помещение, будь то жилое, административное, хозяйственное оформлять как можно ярче и разнообразнее. Рисунки на стенах, зелень в кадках… И ничего, никому не мешает, от работы, видимо, не отвлекает…

Душевая, по итогам прогулки по пустым, холодным, полутёмным коридорам Софью не разочаровала. Помещение два на четыре метра, отделанное бледно-бирюзовым кафелем, бетонные ямы-ванны в полу, разграниченные бетонными же перегородками – на том спасибо. Рыжеватые потёки от воды, похожие на кровь. Рыжеватые брюха нагревательных баков над головой.

– Это, что ли, мыло?

– Ну да, жидкое мыло… Ну да, согласна, похоже на… – женщина смутилась и осеклась.

– Не стоит, София, думаю, мы в этом солидарны. На сопли.