Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)

Она вздрогнула – насколько ж глубоко надо было уйти в себя, чтоб не заметить, что в кают-компании уже кто-то есть! Совершенно точно, с этим надо что-то делать, такая расхлябанность кончится плохо.

– Как ни крути, причин предостаточно.

Она молилась, проходя к автомату с напитками, чтоб Вселенная удержала Дэвида Шеридана от каких-то расспросов сейчас. Никому вообще, а ему уж точно, она не готова была излагать то, что лишало её сейчас сна. Все эти глупые, проклятые вопросы. Зачем она пошла к Аскеллу за этим разговором, неужели надеялась, что, дав какую-то информацию, он не даст её в виде какого-то чудовищного штопора, ввинчивающегося в мозг… Шериданы вызывали расположение, на первый взгляд, это верно, кроме безусловного уважения за их заслуги, но нельзя ни на минуту забывать, с кем имеешь дело. Неоднозначные фигуры, как говорят о них обтекаемо-дипломатично в присутствии лишних ушей. Неоднозначные… Она присела с цветочным чаем за стол, а куда деваться. Этот чай успокаивает, в нём тепло и безмятежность начала лета, Дэвид свой стакан уже ополовинил, значит, должен отправиться спать раньше её… А что же ему-то не даёт спать, интересно? Ему, наверняка, не рассказывали об играх с временем и живой материей, о том, чего в принципе не может существовать – о мире без солнца… Она бросила на него быстрый взгляд – кажется, можно быть уверенной, он не заметил. Что там тилоны с их играми, если вот перед ней самым что ни на есть естественным путём получившееся низвержение незыблемых констант… Матово поблёскивающие острия костяных пиков гребня выглядели не более естественно, чем белеющие в ночи балки над чёрной ракумской топью, где лучше бы навсегда оставаться погребённым тому, чему не следовало существовать. Чёрные пряди пересекали безбровый лоб падающими полосами теней, выражения находящихся в тени глаз не было видно…

– Мне рассказали другое, – тихо произнёс Дэвид, – рассказали достаточно для обдумывания долгими ночами. О мире без конфликтов…

– Не поняла?

Искусственный мир… Может быть, он и предстал таким ушам Аскелла, глазам которого уже нечего было увидеть, но определённо, он не мог быть таким изначально. Может, они и дети искусственного, но внуки – природного. Миры развиваются различно в смысле форм и красок, но едино по своему сценарию – от простого к сложному, от первобытных костров и одежд из шкур – к обработке металлов, селекции животных и растений, механизмам и полимерам. Наше время настолько полно рукотворных благ, что немыслимо без них, но прежде должны были появиться те, кто родился без этих благ, голым посреди природы, от которой отличался искрой разума, способностью осознавать себя, тягой к совершенствованию себя и всего вокруг. Искусственные реакторы в недрах тоже должен был кто-то построить. До того – жизнь на планете без светила просто не могла существовать, даже бактерии не выжили бы в таких условиях. Куда вероятнее, что планета тилонов – колония, утратившая даже воспоминания о своих корнях… Почему, Валена ради, она должна строить в своей голове теории о потерянной ими истории? Потому что Аскелл мог бы придумать что-то более реалистичное?

– Некоторые вот говорят, что миру всё равно необходим бог, как бы далеко мы ни ушли по пути прогресса, как бы полновесно ни достигли собственных вчерашних представлений о боге. Но кажется, скорее миру необходим дьявол, и потому он приходит снова в том или ином обличье. Не тот дьявол, который о ненависти, о жажде разрушений и боли, а тот дьявол, который задаёт вопросы. Проклятые вопросы.

Дайенн застыла с поднятым стаканом, потом сделала большой, судорожный глоток. «Сколько же ещё меня должно окружать тех, кому я не могу, не должна доверять, кто дан мне для того, чтоб лишать покоя и сна…».

Она несправедлива, это правда, несправедлива. У него достаточно поводов для бессонницы – погибшие люди, смерти которых он был невольной причиной, эта проклятая тилонская цель, с которой он оказался связан ещё до своего рождения. Это вокруг него выткалась эта безумная сеть, в которой они теперь беспомощно барахтаются. Обманчиво мирный переводчик – ключевая фигура этого дела…

– Ба, смотрю, не одному мне не спится, – в кают-компанию, почёсывая пузо, вошёл Даур, старший из приписанных к кораблю Так-Шаоем гроумов. Земным языком он владел из всей компании тоже лучше всех, даже почти не было акцента.

– Доброй ночи, Даур. Признаться, вот вас здесь увидеть – действительно неожиданно. Мне казалось, вы порядком устали после осмотра корабля, и ничто не встанет между вами и заслуженным отдыхом.

Гроум прошёл к автомату, посмотрел на него кислым взглядом и после некоторых раздумий всё же что-то ткнул:

– Эх, понятно, что странно б оно было, если б тут в меню алкоголь какой был, а как бы оно сейчас кстати… Ничего, с местными потолкую, у них-то не может быть, чтоб не было доброй выпивки… Да понимаете, госпожа Дайенн, страшно.

Это она ещё меньше предполагала услышать, чем увидеть такое пополнение их стихийной ночной компании.

– Страшно?