– Всё-таки, это какое-то безумие… Заговор, инопланетное вторжение, пришельцы, подменяющие политиков и влиятельных общественных деятелей… В фантастике об этом лихо пишут, но провернуть такое на самом деле…
Аскелл поднял голову. Его лицо, освещённое бледно-голубым светом на экране, на котором он, видимо, просматривал украденную с бортового компьютера информацию, выглядело весьма инфернально.
– А что им может помешать? Скажите, если бы у вас вдруг возникло подозрение, что кто-то из ваших сатай – на самом деле не минбарец, а, скажем, принявший его личину центаврианин, вас много кто выслушал бы серьёзно и с доверием? Даже зная, что технически это осуществимо – ну, например, той же Скрадывающей сетью, её нельзя носить долго, но сатай, насколько знаю, и не находятся все вместе круглые сутки весь минбарский год подряд – люди просто не любят о подобном думать. Теории заговоров в чести у параноиков, параноики в чести только у других параноиков.
Дайенн вдруг расхохоталась, откинувшись на округлую стенку бачка. Аскелл вопросительно дёрнул бровью.
– Нет, ничего… Я, кажется, уже надышалась… Просто представила – прости меня Вален… Круг сатай, все с серьёзными и торжественными лицами, один на самом деле центаврианин, другой землянин, третий нарн, четвёртый дрази, пятый врий, шестой… И никто не знает об остальных… Или нет, это слишком просто… Он знает. Но не знает, знает ли тот… Аскелл, вы уверены, что мы на самом деле не сидим в психушке? Хотя нет, вы-то уверены… Потому что вы – моя галлюцинация… Будь проклят тот день, когда я согласилась работать с Вадимом Алваресом…
Аскелл ухмыльнулся.
– По логике вещей, если эти пары должны так действовать на дилгарский организм, меня тоже должно было накрыть.
– Вы не настоящий дилгар.
– Ну… как посмотреть, конечно. Вообще-то – физиологически дилгар. Практически до мельчайших деталей. Вы понимаете, что я имею в виду.
– Я понимаю, что вы имеете в виду руку. Кстати… вы сами-то знаете, почему она у вас… такая? Хотя, у меня есть одно предположение… Вы говорили, что вы рождаетесь искусственно, причём уже довольно давно. Человеческая или какая другая рука привыкает к полусогнутому положению ввиду того, что у эмбриона ручки сжаты в кулачки. А вы не бываете эмбрионами. Вы развиваетесь в капсулах… Хотя мы тоже рождены в капсулах, но мы-то – приближенно к естественному рождению, с эмбриональной стадией, а не таким… синтезом, как у вас… А у того, самого первого вашего… прообраза, который жил ещё на планете – у него были отец и мать, были обычные руки, или нет?
– Вы удивительно узко мыслите, госпожа Дайенн, для вас семья и естественный, с вашей точки зрения, порядок вещей слишком однозначное благо, чтобы вы спокойно пережили, что кто-то его лишён. Представлю себе, как своеобразно складываются ваши взаимоотношения с напарником. Вы полагаете, что, будь мы ближе к… традиционным концепциям общества, мы были бы более… человечными? У меня специфичное знание истории, но я мог бы назвать вам сколько-то примеров обществ, которым традиционный семейный уклад и развитая духовность не мешали творить вещи, которых вы тоже бы не одобрили. В наших определениях прогресса и регресса ни вы, ни я не можем претендовать на то, чтоб считаться глашатаями истины – мы дети своих миров и наше сознание ограничено тем порядком вещей, среди которого мы рождены, и мы не можем не считать свои определения наиболее верными, потому что на что же иначе нам опираться. Вам кажется, что человек без индивидуальных привязанностей будет неизбежно одинок, холоден и жесток? Возможно, вы и правы – в той части, которая касается ваших определений одиночества, холодности и жестокости. Чтобы вам было легче воспринимать моё наличие в одной ситуации с вами, задумайтесь вот о чём. Если бы даже я не встретился на вашем пути, если бы мы не отправились с Ранкезы в сектор Карнеллии именно так, как это произошло – с вероятностью, здесь вы всё равно оказались бы. Возможно, в другой компоновке, все вместе или какой-то частью вашего отряда… Но вы ведь полетели бы сюда, услышав, что здесь замечены тилоны? Было бы вам действительно легче без наличия рядом того, кто знает о тилонах больше, чем вы и кто, по крайней мере на настоящий момент, играет на вашей стороне? Конечно, один раз вы уже доверились мне и помните, что из этого вышло, но всё же вы вынуждены довериться мне вновь. В конце концов, может быть, вас утешает то, что я тоже рискую? В мире хурров мы не можем передвигаться столь же свободно, как в мирах Альянса, не привлекая недоброго внимания, и даже воспользоваться моим главным преимуществом у нас нет ни времени, ни возможности.
Дайенн подняла голову.
– Ваш трилюминарий… он ведь у вас с собой, да?
– Разумеется, с собой, – Аскелл оттянул край воротника, из-за пазухи пробивалось такое же призрачное голубоватое сияние, как от экрана, – но возможности растягивать время, как у этих моих собратьев, у меня нет. А роскоши посидеть где-нибудь от недели до месяца, пока идёт преобразование, у нас нет тоже.
– Он… светится?