Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)

Ночное небо было мутным, беззвёздным – спасибо бесчисленным бомбёжкам, тучам дыма и пыли, сделавшим его таким надолго. На этом буром фоне причудливые чёрные силуэты скалистых берегов каньона выглядели точно чем-то на тему адских пейзажей. Какая ж широкая и глубокая это когда-то была река! Как, господи боже, она могла пересохнуть? Вот была такая умопомрачительная бездна воды – и? кончилась вся? В некоторых каньонах, вроде, в сезон по середине ещё бежит ручей около двух шагов шириной – остатки былой роскоши, не вода, считай, а грязь. А восточнее, между этим каньоном и соседним, сверкает под солнцем нарядным праздничным поясом Дулу’Мару, по-прежнему полноводная, сильная, словно молодая цветущая женщина среди старух, в засушливые месяцы она может мелеть до трети, но и это, кажется, не внушает ей никакой веры в возможную смерть… По её берегам всё ещё растут кое-где, уцелевшие, могучие боркамы, когда-то здесь от горизонта до горизонта всё было покрыто их рощами. Ствол среднего среди них таков, что рыбаки выдалбливали из них цельные лодки, которые так и назывались, тоже боркамами. Теперь широкая Дулу’Мару несёт густую муть и щепы и ветви от своих развороченных взрывами берегов. А здесь по каменистым высохшим берегам только кое-где цепляются за жизнь кривые, с очень плотной древесиной, которую настоящий ад рубить, тасы, а в основном не растёт ничего крупнее кустов джатила. В сезон дождей тут бывает зелено, но большую часть года щедрость солнечного жара избыточна для этой земли. Как ни много разрушений принесла этому региону война, основное-то было ещё до центавриан. Вот как так получается? Много загадочного в природных процессах…

От берега до берега – расстояние полёта стрелы, как говорят. Со стрелами тут, конечно, давно никто не охотится и не воюет, у всех ружья, а выражение осталось – как обозначение меры длины. Это тоже в разных мирах сплошь и рядом, язык меняется медленнее, чем жизненные реалии. Тут, правда, надо учитывать, что на разных языках это означает разное. Средний нарн может пустить стрелу дальше, чем землянин или центаврианин. Представить, что такое расстояние можно перекрыть одним выстрелом, невозможно – а ведь кто-то это делал. Сейчас эта пустыня меж двух каменных берегов кипит жизнью, движением, голосами – здесь остановилось на короткую стоянку войско, движущееся к центаврианской базе на западе. Молчат, как выжидающие жертву звери, колонны машин вдоль берегов – Майк помнил названия не всех из них, в большинстве своём повторяющие местную фауну, это тоже невероятно логично – именно таким командным видом спорта и выглядит охота в этих краях. Стая хищников с ночи залегает в тени камней и лежит так неподвижно, что неопытный путник может пройти в двух шагах и даже не успеет опознать источник мгновенной и сокрушительной боли, оборвавшей его жизнь. На рассвете к ручьям, текущим кое-где по дну некоторых каньонов, выходят стада травоядных – и стая приходит в движение, словно разжатые пружины, срываются с места гибкие мускулистые тела, и рассветные лучи окрашивают кровью клинки клыков…

Здесь ручья нет, давно не ходят здесь и животные, только иногда по гребням скал пробегают посланные с разведкой рогатые силуэты – когда это животное стоит неподвижно, можно принять его за тасу, форма рогов этих жвачных как раз напоминает ветви этого невысокого дерева, такая маскировка… За водой приходится ходить туда, за эти каменистые гряды, там, правда, есть все шансы напороться на хищника или ядовитое пресмыкающееся, которое сложно уверенно сравнить с каким-то земным аналогом, покошмарнее тех, что вспоминаются с ходу, но тут уж ничего не поделаешь. Разведены костры – не столько для обогрева, хотя ночами здесь бывает довольно холодно, сколько для приготовления пищи, восстановить силы необходимо, следующий переход займёт около суток, и будет последняя стоянка перед боем. Костры в темноте, конечно, служат хорошим ориентиром не только для своих, но и для вражеской авиации, но этот минус за прошедшие годы научились довольно успешно нивелировать – авиация, как ни крути, так и не научилась летать полностью бесшумно, да и высланные вперёд лёгкие отряды-разведчики успевают предупредить о вылете, а с каждым костром рядом стоят загодя набранные вёдра с песком. А кроме того, поодаль, за несколькими скальными грядами, разведены костры-обманки. Жертвы всё равно неизбежны, но достойно компенсируются тем, что большую часть боезаряда центавриане расстреливают впустую…