Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)

У Имара, впрочем, были свои соображения. Он прилетел главным образом за Матапом. И был мягко говоря удивлён, встретив решительный отказ. То есть, прежде Матап и решительность не очень хорошо сочетались. То есть, по правде и сейчас не очень. Но парень, зримо волнуясь, старался смотреть ему прямо в глаза. Старался, хотя видно было, мучительно не хотелось – боялся, что по глазам будет видно его колебание, его неуверенность и страх.

– Нет, я не полечу. Я останусь здесь. Не вперёд женщин и детей. Кого угодно из них, я останусь.

– Матап, прекрати глупости. Меня послал твой отец персонально за тобой. Сам понимаешь, ты нужен ему там и живой.

– Заберёшь позже. Мы же все отсюда выберемся. Так или иначе. Но это неправильно, если меня заберут первым. Совсем неправильно и… позорно.

– Матап!

До этого Имар не мог припомнить, чтоб видел Матапа вышедшим из себя. В общем-то, при его рассеянности и вечной наполовину погружённости в свои мысли это было для него нехарактерным явлением. Раздражение обычно вызывал сам Матап у окружающих.

– Нет! Отец прислал… хорошо… вот он я, живой… Ну какая разница, заберёте сейчас или позже? Что вы, прямо сейчас стартовать собираетесь?

«Боится, что если Имар продолжит настаивать – он поддастся, – мелькнуло в голове у Дайенн, – поэтому хочет оборвать разговор… Интересно, а в самом деле – возможно такое, чтобы «Квинрас» сразу стартовал, как только Матап ступит на борт? Нет, конечно нет, большую часть команды составляют наши…»

Даур и Вибап присоединились к убеждениям Имара, впрочем, в голосах их было не настолько много энтузиазма, сколько следовало. Может быть, ввиду некоторой обиды, что привилегированное положение Матапа позволит ему выбраться отсюда первым, может быть – даже внутренне гордясь им.

– Да отстаньте вы все! Я сказал! Хватит уговаривать! Я что, маленький? Сколько сами говорили – не всё отцу за мной ходить! Не пойду и всё! Не мужчина я что ли уже совсем?

– Матап, ты мужчина и сын. Хватит, поупрямился и пошли. Другое время найдёшь для семейных споров. Дай отцу хоть второго ребёнка живым увидеть. Без Талик теперь ты старший.

Вот это, наверное, было подобно обрушившимся сводам.

– Талик – что?!

– Погибла, в бою с силами Маргуса, защищая Ранкезу. Один ты теперь, сын одного отца и одной матери.

– Талик… – Матап пошатнулся, прикрыв глаза ладонью, – бог великий, Талик, Талик… Как так, как она могла погибнуть? Маргус проклятый…

Хотя сообщение о том, что война окончена, им пришло, подробностей, конечно, не сообщали.

– Твоя сестра была хоть женщина, но сердцем стоила мужчин.

В голосе Матапа слышались отголоски всхлипываний – хотя едва ли минуты достаточно, чтоб осознать, что сестры действительно больше нет, пока что это только слова… но такие слова, которые меняют местами небо и землю.

– Так вот что вы считаете, я не мужчина что ли? Талик погибла, а я за спинами буду прятаться? У нас больных здесь полно, вот их и берите.

– Вообще, вот ещё такую мысль скажу, – вмешался Забандиакко, – оно понятно, что вы парня уберечь хотите… Тем паче, что он теперь, получается, у вас почти что наследный принц… Но вот так-то… Перелёт – он всё-таки не совсем безрисковым будет. Могут сбить. Вот тебе и спасли, получится. Может, и правда пока ему тут надёжнее? По городу, вроде как, пока не стреляют… Оно, правда, рисковать и вообще никем приятно не будет…

– И как долго?

Забандиакко как-то уже пожалел, что заговорил.

– Ну, это уж не знаю… Тут всем надо думать что-то, на тему безопасной дороги. С авиацией-то у нас… сами знаете, совсем прямо ничего… Или уж туннели староруварские если б подальше длились…