Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)

– А то так нам не крышка… – проворчал Г’Вок, – тилоны рады-радёшеньки будут, когда о нас узнают. Так что если хотя бы часть народа нас поддержит – у нас хоть шансы будут… Несколько больше пяти процентов… Пока им совместное тилоно-хуррское правительство не промыло мозги соответствующе – тогда только заворачивайся в простыни и заказывай погребальный обряд каждый по обычаям своей веры…

И дальше, в общем-то, как-то плавно перешли к деталям воплощения замысла. Таково и было содержание сообщения, которое Вадим назвал лучшим подарком на день рождения – один из захваченных самолётов, с Имаром и Илкойненасом, направлялся в Рувар, на втором Такримошотто планировал доставить в Сайкоймакс Дрима, а потом лететь в Кьюнгшам. Илкойненас поможет руварцам установить модифицированное Химантореком оборудование – усилитель с дополнительной защитой от возможного воздействия противника, Такримошотто и Дрим повезут два подобных же прибора в первые два выбранные города – повезут, конечно, практически наудачу, шансы суметь проникнуть на радиостанцию не так чтоб велики, особенно у Дрима, но Дрим – единственный, кто сможет, чисто теоретически, выбраться оттуда самостоятельно. Химанторека решено было не посылать – Химанторек нужен был и на корабле.

Для некоторого увеличения шансов, вылетали ночью. Загодя предупреждённый «руварский штаб» обеспечил гостям посадочные огни – мелкий город не имел своего аэродрома, да и кому бы, собственно, было сюда летать, садились на пустыре у восточных развалин городской стены. С базы неожиданных гостей, конечно, засекли, Имар совершенно уверенно передал им позывные, полученные от пленного пилота, а потом в резком вираже пошёл на снижение. Огонь база открывать не стала – санкций стрелять по городу, повторимся, не было.

Дайенн на посадочной полосе не было – она не позволила себе отлучиться из госпиталя, ей радость встречи предстояла уже наутро. На самом деле, она не могла не отдавать себе отчёт, она не готова сейчас была к тем эмоциям, которые у неё неизбежно будут. Слишком много волнения от понимания – это возможность, хотя бы для кого-то, выбраться отсюда, хотя бы отсюда… Нет, конечно, вовсе не обязательно это должна быть она – мало ли, что она женщина, женщины есть и среди освобождённых с базы, в первую очередь она – полицейский, во вторую – медик, и лишь потом женщина. В силу этого, это не говоря уж о воинских принципах, она будет в числе последних эвакуирующихся. И просто – она не имеет права так явственно, откровенно желать выбраться отсюда, не перед лицом всех этих людей – воинов Галартиатфы и её пациентов, хоть минбарская честность и требует признать, что много внутри себя она не самых добрых слов сказала о коллегах, выбравших доблестный вариант всё же встретиться с той хуррской делегацией лицом к лицу, а не позорный вариант слинять с Ракумы заблаговременно, по крайней мере, попытаться слинять… Ей было слишком стыдно перед Фималаиф, передававшей через переводчиков, что полагается на неё, перед Миукарьяш, помогавшей ей в госпитале, неуклюже и старательно пытавшейся говорить с нею на земном, который принялась рьяно учить под руководством Альберта. Семья Миукарьяш успела сбежать из города, дочь дожидаться они не стали. Миукарьяш, впрочем, унывать не стала. Эта славная жизнерадостная болтушка так стремилась быть полезной, и с таким восхищением смотрела на неё, Дайенн – работающую женщину, столько знающую и умеющую. Это стало заметно почти сразу – она нравится хуррским женщинам с той же силой, с какой не нравится хуррским мужчинам (за исключением бригады Забандиакко и воинов Галартиатфы, пожалуй). Половой вопрос, он самый. С того момента, как хуррки поняли, что вот этот инопланетянин – женщина, она стала для них символом их важности и нужности в новом тревожном порядке, она приобщала их к немыслимому раньше – работе, да какой серьёзной работе! Да, правда в том, хотела она того или нет, что уже очень многое здесь зависит от неё, слишком она уже в это ввязана… Ви’Фар однажды подошёл к ней – наверное, по лицу её в тот момент без всякой телепатии всё читалось, положил руку на плечо:

– Я всё же думаю, это самое лишнее, что сейчас можно делать – усугублять и без того мрачный настрой, отдаляясь, оставляя себя в одиночестве. Я понимаю вас, хотя сам и не испытываю подобного, разве что, в куда меньшей степени.

– Подобного?

– Для вас это очень болезненный вопрос – законность ваших действий. Как для полицейского и как для минбарки. Но иногда трудности оказываются более трудными, чем те, к которым мы себя готовили.

– Ну, я вовсе не готова полагать, что меня удерживают здесь силой, – она болезненно усмехнулась, – мои коллеги, или неодолимые обстоятельства.

– Вам было бы спокойнее, если б это было так?