Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)

- Лучше поздно, чем никогда, госпожа Хинчи? Вы вдруг научились различать корлиан? Или просто осознали, что всё не может быть таким простым для вас только потому, что должно же добро всегда побеждать зло? Давайте, решайте быстрее, присоединяетесь вы к нашему дружному экипажу, или остаётесь ждать другого рейса, времени у нас мало.

- Хинчи, не стреляй, у него Илмо! Сэридзава, что тебе нужно?

Тилон перехватил бессознательного пленника поудобнее, одновременно держа под прицелом Вадима.

- Свалить отсюда, что и вам на самом деле надо. Жаль, у нас тут были довольно-таки интересные проекты… Надеюсь, вашим друзьям хватит ума и скорости… Если и нет – я плакать не буду, машина трудноуничтожима, а свидеться с вами в этой жизни – не необходимое мне удовольствие.

- Отпусти его.

- Нет. Пусть побудет некоторой гарантией спокойного старта и залогом наших успешных переговоров в дальнейшем, если вы выживете.

- Скотина! – Вадим бросился к шлюзу, Сэридзава, не медля, выстрелил, одновременно отступая вглубь неумолимого полумрака. Хинчи, наконец взобравшись на утёс, потащила Вадима назад – кровь рыжими пятнами расползалась по мокрой одежде, по её рукам.

- Назад, Алварес, ты ничего не сделаешь. Они собираются стартовать…

- Хинчи, пусти!

- Улететь с ними? Это безумие! Мы догоним их, им невыгодно его убивать, ты же слышал…

- Сэридзава, оставь его, возьми лучше меня!

Но шлюз уже закрылся. Руки Вадима скользили по острым камням, сотрясающимся вибрацией от готовящегося к взлёту корабля, бессильной злостью сползала по растрескавшемуся граниту, по сотрясающемуся рыданиями телу серая пена.

- Они забирают его, Хинчи, забирают…

- Алварес, ты ранен! Если у тебя пробито лёгкое… Нам нужно срочно вернуться, нам нужно…

Сверху посыпались камни, разбивая в кровь прикрывающие головы руки, снизу жадно хватала бесящаяся между камней вода. Кто-то что-то кричал со стороны, кажется, ближайшего шлюза, но Вадим не слышал, шум взлетающего корабля заполнил собой всё…

Тогда ему не случилось побывать в рубке – естественно, как-то и задачи такой не было. Но странно, он представлял себе её именно такой. Может быть – прочитав образ в мыслях навещавшего его Альберта, тогда, в регенерационной капсуле?

- Родители столько расспрашивали меня о том, какой ты… – с улыбкой проговорил Альберт, – они оба жалеют, что случай не привёл увидеть вас вживую. Но духовно, ты присутствовал в нашем доме всё моё детство – ваши с принцем книги стояли на полках и являлись частым предметом культурных споров за завтраком. Даже техномаги, пьющие по утрам чай со свежей выпечкой, не могут при этом не спорить о чём-нибудь достаточно заумном, этимологические странности языка корианцев севера Анхофского континента ещё не самая странная тема… Отец на прощание сказал, что очень надеется почитать потом сравнительный анализ фольклора джи-лаев и бракири – если, конечно, хоть какое-то сравнение будет уместно для рас, разошедшихся от единого корня настолько давно…

- Для этого достаточно бы было вытащить нас отсюда, но не ввязываться в то, во что ты ввязался сейчас.

- Ты преувеличиваешь ожидающие меня неприятности. В ордене всё-таки многое поменялось… Разумеется, идея о том, что обладающий сколько-нибудь значительной силой должен стоять в стороне и не вмешиваться, боясь какой-либо активности и инициативы тем более, чем сила его значительней и чем больше могла бы изменить, живёт и будет жить и полагать себя одной из основ мироздания. Что ж, многие так и живут. Опасение скатиться в пропасть потворства своим желаниям и повторить путь не самых счастливых наших представителей – она, в общем-то, здоровый ограничитель… Но то, чего этим ограничением не получается остановить – чаще всего стоит того и история называет потом неподсудным. По большому счёту, куда лучше использовать силу, чтобы развлечься примерным наказанием горстки негодяев, чем тратить её в мелких дрязгах и изнывать от внутреннего ощущения своей бесполезности… Отец как-то сказал, что подавляющее большинство техномагов, которых хотя бы раз не распекали за что-нибудь подобное нашей шалости, стоило бы вовсе исключить из ордена, потому что ничего полезного они ему всё равно не принесли. Я очень молод, и мне многое простительно. Большое счастье этих идиотов, что сюда не прибыл мой отец.

Дэвид усмехнулся. По мере снижения панорама на экране обретала чёткость – его уже не смущало то, что выглядит это так, словно они стоят у перил обзорной площадки, и только ветра не хватает для полной иллюзии.

- Они ещё там. Ещё готовятся. Но ты уже идёшь сквозь этот огонь…

- Он уже есть. Он уже живёт. Живёт в их мыслях… и моих.

Альберт кивнул. Он знал больше, чем можно бы было озвучить здесь и сейчас.

- Самое время обратить этот огонь на них самих.

- Нет. Мы должны обратиться к ним. Мы должны идти с открытым забралом, и выбор, жить или умереть, отступить или проиграть, они должны сделать сами.

- Как будет угодно. Я совершенно не против на самом деле, пусть это будет стоить немного лишних хлопот, но будет определённо бесценно по эффекту…