Ключи к «Лолите»

“Этой вашей девочке нужно много сна. Сон – роза, как говорят в Персии. Хотите папиросу?” [с. 212]

Читатель должен вспомнить эту фразу через 224 страницы, когда Гумберт прочитает в газете:

“Вино, вино, вино”[139], изрек[140] автор “Темного Возраста”, который не разрешил нашему фотографу снять его, подходит, может быть, персидскому буль-булю, но я всегда говорю, что дождь, дождь, дождь, стучащий по гонтовой крыше, лучший друг роз и вдохновения [с. 436].

Если вспомнить отрывок из “Кто есть кто” и соотнести его с “Темным Возрастом”, с Персией и розами, то можно заключить, что этим незнакомцем в “Привале Зачарованных Охотников” был Куильти, а это, в свою очередь, дает нам существенное звено для того, чтобы сделать вывод о том, что именно он написал “Зачарованных Охотников”, банальную пьеску, в которой Лолита должна была сыграть главную роль. Вот уж действительно клубок зацепок.

Давайте теперь еще раз вернемся к некоторым деталям биографии Куильти и обратим внимание на то, что он был автором “Дамы, Любившей Молнию” (в сотрудничестве с Вивиан Дамор-Блок).

Этот факт перекликается с “Предисловием” Джона Рэя, откуда мы узнаем, что Вивиан Дамор-Блок написала биографию под заглавием “Кумир мой”. Еще более важная связь возникает в 18-й главе II части, перед приездом Ло и Гумберта в курортный городок Уэйс. Чтобы показать, как тщательно Гумберт маскирует намеки, я приведу нужную цитату в более широком контексте:

Мы провели угрюмую ночь в прегадком мотеле под широкошумным дождем и при прямо-таки допотопных раскатах грома, беспрестанно грохотавшего над нами.

“Я не дама и не люблю молнии”, странно выразилась Лолита, прильнувшая ко мне, увы, только потому, что болезненно боялась гроз.

Утренний завтрак мы ели в городе Ана, нас. 1001 чел.[141] [c. 366]

Казалось бы, что может быть естественнее и простодушнее, чем замечание Лолиты, однако, как мы видим, оно отсылает нас к названию пьесы в “сухом” перечне произведений Куильти, процитированном Гумбертом в самом начале на странице 61, и, следовательно, является окончательным подтверждением знакомства Лолиты с Куильти. Кроме того, в Уэйсе Гумберт и Лолита идут смотреть пьесу Куильти и Дамор-Блок (к чему Ло всю дорогу подталкивала Гумберта). Это, скорее всего, и была пьеса “Дама, Любившая Молнию”, о чем свидетельствует упоминание в ней радуги, а также тот факт, что, насколько нам известно, Куильти и Дамор-Блок написали в соавторстве только одну пьесу. Гумберт сам называет имена авторов: “Я подумал, помню, что эту идею «радуги из детей» Клэр Куильти и Вивиан Дамор-Блок стащили у Джойса” (с. 367).

Более того, Гумберт мельком видит на сцене обоих авторов и одновременно замечает, какое странное удовольствие доставляет Лолите все происходящее, наблюдая, как ее лицо озаряется новой сияющей улыбкой[142]. (Эта особая мечтательная улыбка Лолиты впервые появляется после того, как она становится любовницей Куильти в Бердслее.) Гумберт говорит Лолите:

“Вивиан – очень интересная дама. Я почти уверен, что мы ее видели вчера, когда обедали в Ананасе”[143].

“Иногда, ты просто отвратительно туп”, сказала Лолита. “Во-первых, Вивиан – автор; авторша – это Клэр; во-вторых, ей сорок лет, она замужем, и у нее негритянская кровь”.

“А я-то думал” продолжал я, нежно подшучивая над ней, “я-то думал, что Куильти – твоя бывшая пассия – помнишь, о нем говорилось в милом Рамздэле, в те дни, когда ты любила меня?”

“Что?”, возразила Лолита, напряженно гримасничая. “Рамздэльский старый дантист? Ты меня, верно, путаешь с какой-нибудь другой легкой на передок штучкой” [с. 368–369].