Ключи к полуночи

Каррерас ещё раз ударил в дверь. И ещё. Что-то затрещало.

Трясущимися пальцами Алекс открыл шпингалет и распахнул створки окна. В комнату ворвался холодный ветер.

Каррерас таранил дверь. Каждый удар сопровождался звуком ломающегося дерева.

"Вот бешеный бык!"

Алекс вскарабкался на подоконник и спрыгнул в снежный сугроб. Ветер свистел по долине со скоростью пятьдесят километров в час. Он бил в лицо, заставляя глаза слезиться. Голые руки мгновенно окоченели. Алекс был благодарен непродуваемому лыжному костюму на нём.

Каррерас вышиб дверь.

Алекс поплёлся в темноту, поддавая ногами снег. Он ушёл не очень далеко, когда услышал, что дверь со звуком "бум!" обрушилась в только что оставленную им комнату. Он побежал.

Глава 74

Когда толстяк дошёл в конец коридора, Игнасио Каррерас уже выломал дверь и выкарабкивался из окна склада в погоню за Алексом Хантером. Петерсон пустился было за ним, но, подумав хорошенько, вернулся назад в коридор.

- Урсула, Урсула, где вы?

Она не отвечала.

Он пошёл по коридору обратно к комнате, где проходило совещание.

- Доктор Зайцева! Это я - Ансон.

Дверь справа от него открылась, и оттуда осторожно выглянула Урсула Зайцева.

- Что это за шум? Я боюсь выходить. Что-нибудь случилось?

- Все. Надо выбираться отсюда.

- Уезжаем?

- Поспешите, - поторопил её толстяк. - У нас нет времени рассиживаться.

Она смотрела на него через полуоткрытую дверь.

- Но куда мы поедем?

- В какое-нибудь безопасное место.

- Я не понимаю.

- Давайте, моя дорогая. Если мы не будем двигаться достаточно быстро, то нас схватят.

- Схватят? Кто?

- Полиция, конечно!

Сбитая с толку, Урсула вышла в коридор.

Петерсон вытащил пистолет с глушителем и дважды выстрелил в неё.

Урсула Зайцева умерла почти красиво. Насквозь прошитая пулями, она закружилась, как будто показывала новую юбку своему приятелю. Крови было немного. Она осела у стены, посмотрела на толстяка невидящим взглядом, позволила только тонкой струйке крови сбежать из уголка её рта, отпустила ледяное выражение лица, впервые за то время, как Петерсон был с ней знаком, и погрузилась в объятья смерти.

Четверо из шести людей в списке толстяка были устранены. Марлоу. Антонио Паз. Томас Шелгрин. Урсула Зайцева. Только двое ждали своей очереди.

Петерсон побежал в глубь дома с той особенной грацией, на какую может быть способен только очень толстый человек. Он бросился в складское помещение. Вылез из окна. И даже охнул, когда холодный ночной воздух ударил ему в лицо.

Ветер очищал следы от падающего снега, в то же время сметая их, но толстяк все ещё мог следовать за Хантером и Каррерасом.

Глава 75

Пару минут в отдалённой части дома стоял сильный шум и слышались крики. Сначала Джоанна надеялась, что Алекс придёт к ней на помощь или кто-нибудь из внешнего мира выручит их обоих - её и Алекса. Но Ротенхаузен не обращал внимания на шум, и через некоторое время она оставила все надежды на спасение извне.

Он загнал её в угол и закрыл проход своим телом.

Выхода не было.

Ночной кошмар стал реальностью.

Ротенхаузен растопырил стальные пальцы и стал подбираться к её горлу. Здоровой рукой он прикрывал батарею, чтобы Джоанна не смогла снова выдернуть штекеры.

Она не могла оторвать взгляд от его сверхъестественных глаз. Они были чрезмерно бледные. Желтоватые. Кошачьи глаза. Демонические глаза. Нечеловеческий взгляд.

Он склонил голову набок и насмешливо смотрел на неё, пока не схватил её за горло. Все это выглядело так, будто он наблюдает за подопытным животным сквозь проволочные стены клетки.

Джоанна забрызгала слюной, задыхаясь.

Ротенхаузен сжал сильнее. Теперь он опять улыбался.

Джоанна не могла дышать, и ей стало страшно. Пытаясь освободиться от этих ужасных пальцев, она дёргалась, извивалась, беспомощно била голыми ногами.

Ротенхаузен не обращал внимания на её сопротивление. Он держал её железной хваткой.

Она ожидала, что он позовёт на подмогу и её снова привяжут к кровати. Но вскоре стало очевидно, что у него другой план: он собирался слегка придушить её, а затем, когда она будет без сознания, изнасиловать.

Чёрные пятна поплыли у неё перед глазами. С каждой секундой они все росли и росли, больше и больше закрывая от неё свет.

Глава 76

Миллионы биллионов снежных хлопьев вывалились из швейцарской ночи. Они покрывали инеем волосы Алекса, попадали за воротник куртки, таяли на лице и налипали на блестящую ткань его лыжного костюма.

Темнота и буря ослабили видимость до десяти-пятнадцати метров на открытой местности. К счастью, снег отражал в бесчисленном множестве крошечных призм тот слабый свет, какой был, почти вдвое усиливая его. Получающийся в результате жутковатый фосфоресцирующий свет позволял Алексу видеть если не детали, то хотя бы силуэты.