Ключи к полуночи

Когда принесли заказанный Реми Мартин, она использовала это как предлог, чтобы оторвать от него взгляд. Медленно потягивая коньяк, она закрыла глаза, чтобы переключиться. Окунувшись на время в темноту, она размышляла над тем, что когда он смотрел в её глаза, то передавал ей частичку собственной страсти, ибо она совершенно перестала воспринимать шумный зал вокруг: звон стаканов, смех и оживлённый разговор, даже музыку. Теперь всё это возвратилось к ней после полосы темноты, внезапно обрушившись на неё.

Наконец, Джоанна открыла глаза и сказала:

- Мне неудобно, но я не знаю вашего имени.

- А вы уверены, что не знаете? - спросил он. - У меня такое чувство... что мы раньше встречались.

Она нахмурилась.

- Не припоминаю.

- Может быть, это потому, что мне очень хочется скорее познакомиться. Меня зовут Алекс Хантер.

- Из Соединённых Штатов.

- Из Чикаго, если уж быть совсем точным.

- Вы здесь работаете в какой-нибудь американской компании?

- Нет. У меня своё дело.

- В Японии?

- У меня отпуск на месяц. Я приземлился в Токио восемь дней назад.

- Как долго вы пробудете в Киото?

- Я планировал два дня, но нахожусь здесь уже дольше. Мне осталось три недели. Возможно, я проведу их в Киото и отменю всю программу моего отпуска.

- Да, - сказала Джоанна, - это интересный город, на мой вкус, лучший в Японии. Но страна в целом очаровывает, мистер Хантер.

- Зовите меня Алекс.

- И в других местах этих островов есть многое такое, что стоит увидеть, Алекс.

- Возможно, на будущий год я вернусь и побываю во всех этих местах. Но сейчас, мне кажется, что всё, что я мог бы пожелать увидеть в Японии, находится прямо передо мною.

Она пристально посмотрела на него, храбро встретившись с этими тёмными глазами, не совсем уверенная, что думать о его подходе и стиле поведения. Не скрывая своих намерений, он держал себя, как самец, демонстрирующий свои цвета. Сколько себя помнила Джоанна, она всегда была сильной женщиной не только в бизнесе, но и в личной жизни. Одержимая самоуверенностью, она редко плакала и никогда не падала духом, не теряла самообладания. Что такое истерия, она знала лишь понаслышке. В отношениях с мужчинами она всегда была ведущей (и никогда ведомой). Она предпочитала сама выбирать, когда и как будет развиваться её дружба с мужчиной, и желала быть единственной, кто будет решать, когда эта дружба перерастёт в нечто большее. У неё были свои представления о том, каков должен быть темп романа. Обычно ей не нравились неромантичные, идущие напролом мужчины; но как бы то ни было, открытый, выдержанно агрессивный подход Алекса Хантера был непонятно привлекательным.

Не зная, как ответить мужчине, атаковавшему с такой быстротой и самоуверенностью, Джоанна притворилась, что не замечает, что она нравится ему значительно больше, чем просто случайная знакомая. Она окинула взглядом зал, как будто опираясь на своих официантов и посетителей, затем отпила глоток коньяка и сказала: "Вы хорошо говорите по-японски".

В ответ на её комплимент он склонил голову и произнёс: "Благодарю". Затем, немного помолчав, он добавил:

- Языки моё хобби. Так же как европейские машины и хорошие рестораны... Кстати, о ресторанах, вы знаете какой-нибудь по соседству, где можно было бы пообедать?

- В соседнем квартале есть такое местечко, - сказала Джоанна. - Миленький ресторанчик в глубине сада с фонтаном. Он называется Мицутани.

- Хорошо звучит. Пообедаем завтра в Мицутани?

Застигнутая этим вопросом врасплох, она была ещё больше удивлена, услышав свой голос, произносящий без всяких колебаний: "Да. Было бы неплохо".

- В полдень? - спросил Алекс.

- Да, - она отпила ещё глоток своего Реми Мартин, пытаясь удержать дрожь в руках. Джоанна поняла, благодаря интуиции или какому-то шестому чувству, что, что бы ни случилось между ней и этим мужчиной, хорошо это или плохо, будет в корне отличаться от всего того, что ей довелось пережить прежде.

Глава 5

"Человек со стальными пальцами добирается до шприца для подкожных инъекций..."

С минуту Джоанна Ранд, охваченная непроницаемой темнотой, сидела в постели, покрытая холодной липкой испариной, судорожно глотая воздух, прежде чем пришла в себя и включила лампу.

Она была одна.

Настойчиво побуждаемая каким-то глубоко сидящим страхом, что она могла не успеть что-то понять, она откинула одеяло и встала с кровати. Нетвёрдой походкой она вышла на середину комнаты и остановилась в знакомом, сотнями ночей испытанном, замешательстве.

Воздух был холодный и чужой. Сильно пахло несколькими антисептиками сразу, что было необычным для этой комнаты: нашатырным спиртом, лизолем, медицинским спиртом, хозяйственным мылом и формалином. Джоанна втянула воздух полной грудью, затем ещё раз, пытаясь установить источник запаха, но острота аромата сразу поблекла.