Ключи Марии

– О, вижу, вы к ней не равнодушны. Таких, как вы, уже целый боевой отряд. Но, если по правде, знаю немного. Хорошая поэтесса, где-то училась боевым искусствам. За все время, сколько я ее знаю, в конце концов, еще из Праги и Вены, она ни с кем не встречалась. Умело уклонялась от любых романтических контактов. В подполье она еще с 1938 года, с тех пор, когда жила в Вене. Там ее склонил к сотрудничеству Мыкола Сциборский и поручал ей некоторые непростые операции. А она со всем этим справлялась вполне успешно. – Он помолчал, заказал еще коньяк и чай с ромом и, когда официант отошел, добавил: – Но вы остерегайтесь ее. Она опасна. Там приказы выполняются без вопросов. Она потому и не сблизилась ни с кем, чтобы не рисковать и не выдать случайно ту или другую свою ипостась. Иногда на человека, с которым сблизишься, падает смертный приговор.

– Значит, она… – Олесь подбирал слова.

– Да, ликвидатор…

«Вот твой ликвидатор» – промелькнуло в памяти Олеся… Его ликвидатор…

– Не беспокойтесь так сильно, – сказал Освальд. – Это война. Она никого не щадит. Просто надо стараться выжить. И при этом не поступиться принципами.

– Сциборский сейчас в Кракове…

– Да. Он, собственно, и управляет подпольем. Человек с железной волей.

Олесь задумался над планом, который изложил Освальд, ища в нем слабое место. И, кажется, нашёл.

– А где гарантия, что Арета опять не появится и не пожелает пойти с нами в ресторан?

На это замечание у Освальда оказался готовый ответ.

– Нет, она не сможет. Она сейчас занята решением другой задачи.

«Кого-то будет ликвидировать?» – подумалось Олесю. И тут он не сдержался.

– То есть, она здесь? Она не поехала с другими в Киев?

– Я вам не могу сказать ничего конкретного. Знаю только, что она действительно здесь, но контакты поддерживает только с подпольем. Так что не стоит ее искать. Она сама даст о себе знать.

«Ага, он знает, что я искал Арету, – понял Олесь. Неосведомленность о ней приводила Олеся в отчаяние. – Как она могла так отречься от меня, несмотря на то, что… А действительно… Несмотря на что? На родинки? На совпавшие дни рождения? Что еще нас объединяет? Она, словно рыцарь в доспехах, неприступна и закрыта от мира».

По дороге домой Олесю пришлось протискиваться сквозь толпы людей. Они толкались, останавливались, ищуще оглядывались по сторонам. Повсюду царило безудержное возбуждения, в самом воздухе ощущалось напряжение ожидания чего-то нового. Из окон выглядывали головы, доносились крики, на фоне которых разноголосые дикторы рассказывали новости, гремело радио, время от времени дикторы замолкали и тогда прорывался резкий голос Гитлера, а затем марши, марши, марши, которые терялись в общем шуме и гудении моторов машин. Олесь повернул на улицу святого Яна, там людей было меньше, а главное – никакой военной техники.

Зашел в магазин, приветливый хозяин сразу появился за прилавком.

– О, пан художник! Вы еще здесь? Я вижу многие из ваших отправились на освобожденные территории. Запасались у меня продуктами на дорогу.

– Так что, после них ничего не осталось?

– Что вы, для своих всегда что-то есть. Например, свежий смалец со шкварками. Целая копченая грудинка. Черный хлеб вчерашний, но это даже хорошо для желудка. Упаковать?

Олесь кивнул. Лавочник завернул смалец в плотную бумагу.

– Смотрите, чтобы не потек, – предостерег. – Такая жара… жалко, что нет банок. Кончились. Да ведь вам недалеко. В интересные времена живем, не правда ли?

– Еще бы, – ответил Олесь и, попрощавшись, вышел быстрой походкой вышел, почти пробежал две улочки и вихрем поднялся вверх по лестнице.

Отец сидел за столом и писал. Олесь прежде всего переложил смалец в банку и спрятал в холодильник. Потом спросил:

– Папа, может, хочешь перекусить?

– А что есть?

– Хлеб со шкварками и смальцем.

– Да, хорошо, намажь мне. И чай завари.

– Ты очень занят?

– Есть немного, а что?

– Я пока приготовлю еду, а ты сделаешь маленький перерыв в работе.

Курилас с удивлением глянул на Олеся и кивнул.

Олесь намазал несколько ломтей хлеба смальцем, накрошил лук и налил чая. Когда они сели на кухне за столом, Олесь рассказал все, что сегодня услышал от Освальда. Отец внимательно слушал, лишь время от времени недовольно покачивая головой.

– И тут мне покоя не дадут, – буркнул раздраженно.

– Но здесь ты в лучшей ситуации потому, что они не знают всего того, что знают чекисты. Ты можешь придумать любую историю.

– Но ты сказал, что они ищут Деву… То есть Арету.

– Ищут. Но не связывают ее с тобой. Однако надо подготовиться. Ты должен все-таки что-то им рассказать. В частности, почему тобой так интересовались чекисты. Так что в этой истории Дева должна быть. Но как бы не серьезно. То есть… высказывай свое сомнение в том, что она существует. И убеждай их, что все это ты считаешь красивой легендой… В конце концов, ты же именно так говорил чекистам.

Курилас на минутку задумался и неожиданно ударил себя по колену:

– Черт побери! Ничего не понимаю. Они охотятся за Аретой, и она в опасности. А мы не должны ей рассказывать про эту встречу?

– Нет. Я тебе уже объяснил. Здесь дело не в ней, а в подпольщиках.