Ключи Марии

Когда они уже вошли в световое поле фонаря, Элефтэрия показала рукой на появившийся за плавным изгибом дороги аккуратно сложенный из плоских коричневых камней забор, за ним стоял домик, фасадную стенку которого сложили из таких же камней. Перед забором на внезапно появившемся коротком тротуаре из бетонных плиток, стоял зеленый мусорный бак.

– Edo zei! (Тут он живет!) – Сказала она, чуть прибавив шагу.

Калитка находилась в самом конце забора, и каменная стена с окнами, которую Олег посчитал фасадной, таковой, на самом деле, не являлась. Вход в дом располагался перед мощеной камнем круглой площадкой, с дальнего от дороги края которой можно было любоваться Ормоским заливом.

К тяжелой деревянной входной двери полутораэтажного дома с округлой террасой справа на уровне крыши, вели две ступеньки тоже округлого широкого каменного порога. Дом, построенный со вкусом и явно не без участия талантливого архитектора, выглядел одновременно и дорогим, и довольно скромным, словно одним из заданий архитектора было построить виллу, вызывающую зависть только у тех, кто внимательно к ней присмотрится. Если бы они с Элефтэрией прошли мимо, Бисмарк вряд ли бы обратил на этот дом внимание.

Гречанка трижды ударила ладонью по двери. Так стучат в дверь только давним знакомым и родственникам: требовательно и по-свойски.

– Poú píge? – прошептала она через секунд двадцать, стоя перед дверью, которую никто не открывал. – Loipón, poú eínai to skoúter tou? (греч: Куда он делся? А ну-ка где его мотороллер?)

Она спустилась с порога и заглянула за дальний от дороги угол дома. Олег поспешил за ней. Перед ним открылся потрясающий вид укутанного в раннюю темень городка.

– Не слабо! – Он попытался по горевшим огонькам окон и фонарей определить границы Ормоса.

Но огоньки горели и в домиках, стоявших высоко над городом, даже выше этой виллы. Огоньки горели на обеих горах, защищавших Ормос и с северо-восточной стороны, и с юго-западной.

– Efyge (Он уехал), – Элефтэрия обернулась к Олегу.

Парень непонимающе уставился на гречанку.

Она жестом показала, как управляют мотоциклом или мотороллером.

– Ага, – сообразил Бисмарк. – Куда-то уехал…

Оглянулся на темные окна, из которых открывался точно такой же потрясающий вид, как и с площадки перед домом. Поднял взгляд на нависающую над склоном террасу. Там, должно быть, вообще дух захватывает.

– Пока я его искал внизу у бухты, старик, наверное, сидел на террасе и, посмеиваясь над всеми, потягивал узо или метаксу! – подумал Бисмарк.

Элефтэрия призывно махнула Олегу рукой, показывая, что пора идти назад.

Темнота сгустилась, словно сверху добавили еще воздушных чернил и заполнили ими всю долину между двух невысоких гор. Огоньки не часто расставленных уличных фонарей казались теперь тусклее. Они ничего, кроме самих себя, не освещали. По подсчетам Олега расстояние от Элефтэрии до дома старика-археолога не могло превышать метров семьсот-восемьсот. Совершенно смешное расстояние. Практически, они соседи и именно поэтому, наверное, знают друг друга.

Услышав в спину уже знакомое «Kalí nýchta!» – доброй ночи, Олег поднялся к себе и вышел на балкон. Глаза, привыкшие к темноте, уставились в спокойный, поблескивающий черный бархат моря. Уши наслаждались тишиной. Спать не хотелось.

– Еще десяти нет! – удивился он, глянув на мобильник. – Хозяйка сейчас ляжет спать, а я тогда подожду и часика через два еще раз к нему прогуляюсь!

Время в темноте тянется медленнее, чем под солнцем. Не выдержав больше получаса, Бисмарк, уже без рюкзака с посылкой-передачей вышел из дому.

Привычным, быстрым шагом за минут десять он поднялся к дому из коричневого камня. Окна по-прежнему не светились. На его вежливый стук никто не ответил. Тогда он зашел за угол, туда, где Элефтэрия проверяла наличие мотоцикла или мотороллера старика. Взглядом нашел старый стул, поставил его под окно. Забрался. Посветил фонариком мобильного внутрь. Занавесок с внутренней стороны окна не было. Это позволило Бисмарку внимательно рассмотреть просторную комнату, гостиную с двумя креслами у камина, со стеной, на которой висели старинные копья и мечи. В углу слева на специальной подставке стоял античный бюст. Может, копия, а может и настоящий. Справа от камина стену украшали другие античные артефакты: щит и два меча. Под ними в железном удерживающем каркасе стояли три амфоры, одна – склеенная, с отчетливо видимыми линиями новой «складки».

– Настоящие, – понял Бисмарк и снова прошелся по обстановке комнаты лучом фонарика.

Услышал приближающийся звук мотора. Испугался. Спрыгнул со стула и отставил его туда, где он до этого стоял – за отмосткой фундамента в кустах.

Вернулся на порог. И услышал, как характерный звук мотоцикла уже удаляется вниз по дороге-улице, удаляется в сторону центра Ормоса, в сторону моря.

Присел на пороге, приготовившись ждать хозяина дома допоздна.

Сидел, слушал ленивых сверчков и редкие проезжающие мимо машины. В половину первого захотелось спать. Да и надежда на быструю встречу со стариком-археологом угасла.