Ключи Марии

– Да, на завтра. В обед. Уже и Рудницкого предупредили, что он меня заменяет.

– Так, может, тебя хотят арестовать?

– Нет, похоже на другое. Попросили внимательно перечитать хронику Ольгерда.

– Зачем это им?

– Откуда мне знать? Завтра скажут.

– Что ж, пойдем к гостям…

Дамы тем временем живо обсуждали появление советских женщин в театрах и филармонии. Их вид поражал: невероятный коктейль запахов и, конечно же, красные береты, которые они никогда не сбрасывали, потому что ленились делать прически.

Мужчин же, как обычно, понесло в политику. Гости Марковича были давними друзьями как хозяина, так и Куриласа, давно своих мыслей и взглядов друг от друга не скрывали и возможностью промолчать в ответ на спорную мысль не пользовались. Не испытывали они страха и сейчас, когда любимые темы разговоров заводили их на опасную территорию.

– Интересно, что они арестовывают даже членов Компартии Западной Украины, – преподаватель языкознания Олексий Гуркевич удивленно развел руками. – Тех, что выехали в СССР, расстреляли еще в тридцать седьмом, а теперь вылавливают тех, кто, узнав о коллективизации и голоде, вернул советскому консульству во Львове свою членскую карточку. Такого они не прощают! Арестовали уже журналиста Степана Рудыка* и его еврейского товарища-коммуниста Людвига Розенберга*, они как раз из тех, кто сдал назад членские билеты в знак протеста. А когда их арестовали, то выбросили их семьи на улицу, а имущество конфисковали. Оба получили по восемь лет тюрьмы!

– Ну, толстячок Розенберг, как мы его по-приятельски звали, поплатился, пожалуй, еще и за то, что был сотником, членом провода Украинских Сечевых Стрельцов и воевал против москалей, – вмешался Курилас. – Такие у них тоже в списке.

– Ко мне обратился мой выпускник, очень мудрый и активный парень, которого община села выбрала на войта, – рассказывал Маркович. – Но еще надо было, чтобы его утвердили в райкоме. Когда же он приехал туда, секретарь райкома тщательно прочитал его биографию и анкету, и спросил: «А в вашем селе кто-то при Польше в тюрьме сидел?» Парень удивленно ответил, что его деревня была очень бедной, забитой, там никто не занимался политикой, а потому никто арестован не был. А секретарь: «Я не о политике. Меня интересует, кто вообще сидел в тюрьме?» Он тогда вспомнил, что действительно один человек был осужден за то, что забил топором свою жену. «О! – обрадовался комиссар. – Как раз таких нам и надо!»

Все рассмеялись.

– Это правда, как раз таких им и надо, – сказал Гуркевич – Людей бессердечных и жестоких. Ведь они должны организовать коллективизацию, и всех зажиточных хозяев, объявив кулаками, выселить в Сибирь. Мягкосердечные и совестливые на это дело не годятся.

– Некоторые пытаются с ними заигрывать, как вот Квицинская, у которой на Коперника роскошные апартаменты. Она даже пригласила нескольких красных командиров к себе на прием, накрыла щедрый стол, вытащила старые запасы алкоголя. А завершилось все тем, что командиры напились, поссорились, подрались, разбили ей посуду, разбросали мебель, а потом еще и донесли в НКВД на буржуйку.

– Да так ей и надо, старой дуре, – махнул рукой Маркович. – А что ваш сын, Богдан? Дал о себе знать?

– Увы, пока нет. Сюда же никто с той стороны перебраться не спешит! Вот и нет новостей!

Глава 11

Киев, октябрь 2019. Сон сидя приводит к провалам в памяти

Через ослабевший сон Бисмарк услышал приглушенные незнакомые голоса, звяканье посуды и проехавший мимо автомобиль. Ему захотелось перевернуться на другой бок, но сделать это оказалось не под силу. Он открыл глаза и увидел, что проснулся, сидя на мягкой кушетке за столиком кафе.

– Черт, – прошептал.

Вокруг ходили люди. В пяти шагах от него перед прилавком стояла очередь. «Вам разогреть?» – спросил мужской голос. «Да, разогрейте» – ответила девушка.

– Что я здесь делаю? – испугался Олег, заторможено пялясь по сторонам.

Рядом за столиками завтракали посетители. За широкими окнами жила своей обычной бойкой жизнью осенняя киевская улица Ярославов Вал.

Время на мобильнике показывало пять минут десятого. Когда же он сюда пришел? Когда кафе открылось? Да ведь оно же не закрывается! Оно круглосуточное! Значит, оно и не открывается потому, что открыто всегда!

Нудная головная боль мешала сосредоточиться, мешала вызвать ближнюю память. И тут Олега осенило, и он снова опустил взгляд на монитор мобильника. Проверил последние звонки. В час ночи и в полвторого он разговаривал с Адиком. При этом в час он сам звонил Адику, а в полвторого уже Адик звонил ему.