Ключи от космоса. Система контроля морского базирования

Приезжаю, командир дает прочитать шифровку Начальника управления Борисова примерно такого содержания: «…привлечь представителя НИИ–4 Самойлова для ремонта «Трал», он же назначается командиром телеметрического расчета при проведении работы. Вопрос с его Руководством согласован». Командир спросил: справитесь? (К институтским относились скептически, как к теоретикам). Ответил: постараюсь. Он спросил, что надо? Сказал, что надо сначала посмотреть станцию, но все равно двух-трех наиболее толковых солдатиков из расчета прислать надо бы сразу для подготовки к работе. Вернулся, кипел в помещение — сыро, спросил химика. Избушку топят только перед работами, а так она стоит опечатанная. Я уже понял причину, но спросил, когда и как включали станцию. Он ответил, включили станцию, работает, через минут 20 вырубилась, повторные попытки ничего не дали, при включении пахнет горелой резиной. Мне уже практически все было ясно, т. к. подобных фокусов мы «накушались» на ПТК. В первых поставках станций при их работе во влажных условиях летели трансформаторы, т. к. силовые и высокочастотные обмотки были уложены безграмотно. Вскрыл стойку, включил — все правильно. Провод химик добыл, перемотали ижевские монтажники, провели тренировки, затем нормально отработали несколько сеансов. Это было на стыке 1964–1965 годов.

В начале 1967 года был командирован в Ленинград на Ждановский завод для участия в завершающих работах по переоборудованию и вводу в эксплуатацию «Боровичей» и «Невеля» («Кегостров» и «Моржовец» переоборудовались в Выборге), Представителем Заказчика (Морской отдел ЦУКОС МО) по Ждановскому заводу был Калашник Г. И. В силу каких-то обстоятельств Г.И. большую часть времени был вынужден быть в Выборге и Москве, а без присутствия представителя Заказчика решение многих вопросов на Ждановском заводе не могло решаться оперативно. По приезду с инспекцией заместителя начальника Морского отдела Быструшкина В. В. Главный строитель Проекта Пинскер Б.И. высказал соответствующую претензию и пожелание, чтобы эти функции (коль уж туго со специалистами) выполнял представитель НИЙ–4, что и было оформлено соответствующим протоколом. В то время я оформлялся в загранрейс для работы на этих судах в должности НЭ на «Боровичах». Поскольку со специалистами на Плавкомплексе тогда было не очень густо (в темпе отбирали — оформляли офицеров с ИПов), то Виталий Георгиевич по согласованию с Командованием ЦУКОС и НИИ–4 назначил меня старшим от в/ч 26179 (организации, принимающей в эксплуатацию суда) по Ждановскому заводу, так что стал я един в трех лицах. В марте – апреле, по окончании основных работ по монтажу, уже полным ходом шли автономные и комплексные проверки судовых и экспедиционных технических средств, эти работы предшествовали швартовным и ходовым испытаниям. Перед швартовными испытаниями прибыл назначенный НЭ на «Невель» Ю. Немытов, а ко мне на «Боровичи» — переведенный с Красносельского ИП Н. Ремнев, бывший КИЛовец. На швартовные испытания прибыл В. Г. Безбородов В.Г., от ЦУКОС — Левчик С. А. Мне приходилось мотаться между двумя судами, т. к. у Ю. Немытова, к сожалению, не было опыта — приходилось помогать. На «Невеле» все вопросы решались проще, т. к. там капитан Морозов Е. М. был очень опытен, решителен, в мелочевку не лез, установил правильные отношения со Сдатчиком и Военной приемкой. Несколько другая картина была на «Боровичах», где капитан Бурковский всех задолбал мелкими придирками, поставив под угрозу своевременный выход на ходовые испытания. Почти ежедневно мне приходилось с ним говорить на повышенных тонах, хотя мне это было и неудобно делать, т. к. ему было за 50, а мне только-только стукнуло 30.

После швартовных испытаний Е. М. Морозов задал мне вопрос: как бы я посмотрел на то, чтобы идти в рейс на «Невеле»? Мол мне, он это видит, трудно с Бурковским, ему — с Немытовым, судя по этому периоду мы бы волне сработались — для пользы дела это было бы гораздо лучше, к тому же меня хорошо знают старпом, стармех и большинство членов экипажа «Невеля», т. к. свою штаб-квартиру я держал на «Невеле».

Перед этим подобный разговор со мной заводили старпом, стармех и помполит, которого я знал еще по «Долинску». Я ответил, что для меня «Невель» также предпочтительней, т. к. лучше знаю экипаж, по этот вопрос решать не мне. Евгений Михайлович, не откладывая, поставил этот вопрос перед В.Г., уезжающим в Москву. Через несколько дней В.Г. прислал на завод телефонограмму о положительном решении вопроса.

«Селены» в порту Ленинграда