Ключи от космоса. Система контроля морского базирования

Где-то за неделю до выхода на ходовые испытания прибыл назначенный в штат выпускник Дзержинки Бонах В. Г. Это было очень кстати, т к. одному было тяжко, вот ему я и поручил весь комплекс работ по очень хлопотной, но крайне важной, документальной приемке ЗИП, КПП, вспомогательных средств от военной приемки, т. к. Ремнев во всем проявлял нерешительность и робость перед промышленниками и военпредами. Как потом оказалось не зря, т. к. на других судах по этому вопросу были серьезные «наколки». С работой Володя блестяще справился. На ходовых испытаниях очень большую помощь оказал представитель Морского отдела, блестящий специалист и «дипломат» Станислав Алексеевич Левчик, который полностью взял на себя военпредов; строителей «опекал» начальник отдела Балтсудопроекта Вадим Михайлович Шамшин.

Мне повезло, что телеметрию сдавала мне бригада из Ижевска, с которой я работал еще в Нарьян-Маре, так что туфты можно было не опасаться. Связь и СЕВ принимал Стас, до ЦУКОС много лет проработавший военпредом. Большое значение имело и присутствие с нами на ходовых испытаниях В. Г. Безбородова, тактичность которого остужала самых «горячих» строителей и военпредов.

Ходовые испытания проводились в конце апреля на рейде Таллина, из «Селен» мы их закончили первыми.

О ходовых испытаниях можно писать целую поэму, но для этого надо быть Жванецким или Задорновым. Цель моя совсем другая.

В III рейсе на «Неволе» старпомом ходил Виктор Конецкий, после чего он написал повесть «Морские сны». Как писатель мне он нравится: пишет ярко, образно, чувствуется, что искренне любит море и все, что связано с ним. Эта книга тоже яркая, но… В том рейсе у него не сложились отношения с впервые шедшим в рейс НЭ Жарковым Н. С. Эго я понял из наших бесед, когда «Невель» вернулся из рейса, а я на «Кегострове» уходил в рейс. Мы часто собирались в каюте капитана «Невеля» Г. В. Семенова и травили байки. Г.В. сам был еще тот травило, но от баек В.К. мы хватались за животы. Жаль, что в «Морских снах» Виктор свою неприязнь к Жаркову перенес на всю экспедицию, показав членов экспедиции какими-то убого ограниченными, написал об экспедиции с какой-то злостью и желчной иронией. Об этом я писал ему, но он гордо промолчал или… Не знаю, не знаю.

По этому случаю хочу провести аналогию с воспоминаниями о военных сборах после IV курса ВУЗа некоего И. Смирнова-Охтина «Былое бездумье» в журнале «Нева» (№ 9–97 г.), (где очень часто печатается В. Конецкий), в которых автор нелицеприятно говорит о себе за однобокость своих суждений.

«…Записав два фрагмента, спохватился: какое-то скособоченное отражение! Все низведено до анекдота, фарса. Все плоско и однозначно: глупые смешные офицеры, глупая смешная армия. Да и ты сам, со своей иронией, получаешься никак не умнее…

Потому что в материалах памяти отложилось только так. Потому что молодые заносчивые дураки, окунувшись на месяц в армию, не смогли ни увидеть, ни запомнить чего-то отличного от собственных представлений об этом мире. Потому и офицерство, и быт, и армейские порядки были пропущены в сознание и отложились на хранение лишь в комических и абсурдических частностях».

Вот и у В. Конецкого получилось также. Летом 98-го из госпиталя, перечитав его некоторые вещи, в том числе «Морские сны», написал ему и предложил исправить сей казус: наши Ребята заслужили этого, но… он опять промолчал. Ну да бог с ним, очевидно, у «великих писателей» свое видение окружающей их действительности.

Почему я пишу? Зуд писательский? Да нет, какой из меня писатель! Мы создали Клуб Ветеранов Морского Космического Флота. Есть идея написать Историю этого Флота — святое дело! Вот сейчас я в отпуске за 1998 год. Сижу ни загородной хате моего доброго институтского друга в деревне Казарь под Рязанью. Это не просто дом, это приют-урочище для всех друзей-приятелей, душа и тело которых ищут тишины и уединения. Мой друг — «Старый Гавр». «Флот» — Фролин Михаил Иванович старше меня на семь лет и учился на курс старше, он был для меня в те годы не только другом, но и наставником — старшим братом. До поступления в Рязанский Радиотехнический Институт он семь лет отбухал срочную службу на Флотах (1946–1953 годы). Считаю, что во многом благодаря ему я в срок и неплохо закончил ВУЗ, т. к. из-за своего мальчишеского раздолбайства запросто мог и вылететь досрочно. Он, технарь от Бога (КТН, до сих пор ведет две нестандартные НИР), руки его растут из положенного места: хату, баню, подворье — все сделал сам. Но он еще страстно увлекается Историей. Вот недавно он высказал интересную мысль, оторвавшись от чтения (какой раз!) Карамзина: вот читаешь… и все цари, короли и т. д. А недавно прочитал книжку «Рассказы иркутских очевидцев» в которой рядовые жители описывают жизнь, быт, традиции того края в XIX веке, очевидцами, свидетелями и участниками которых они были. Это так интересно!