Ключи от Москвы. Как чай помог получить дворянство, из-за чего поссорились Капулетти и Монтекки старой Москвы, где искать особняк, скрывающий подводное царство

Дом отца Елизаветы – графа Григория Чернышева – после восстания декабристов превратился в святыню несчастья, по воспоминаниям Петра Вяземского. Захара Чернышева, единственного брата Чертковой, за связи с тайным обществом лишили графского титула и чинов, приговорив к каторге. Сестра Александра, жена декабриста Никиты Муравьева, отправилась вслед за мужем в ссылку в Сибирь. Чернышев, потрясенный и растерянный, бродил по дому, не замечая, что происходит вокруг. «Сердце замирало, глядя на это беззащитное и как бы осиротевшее прежде времени семейство», – говорил Михаил Бутурлин. В этот тяжелый период в жизни Чернышевых появился Александр Чертков – он помолвился с Елизаветой в 1828 году незадолго до смерти ее матери, разбитой параличом.

Усадьбу на Мясницкой Чертков купил в 1831 году, заплатив сто двадцать пять тысяч рублей штаб-ротмистрше Александре Салтыковой. Представители древнего рода Салтыковых владели землями на Мясницкой целое столетие – мать Анны Иоанновны, царица Прасковья Федоровна, была дочерью воеводы Федора Салтыкова, и императрица подарила родственникам усадьбу Алексея Долгорукова. Член Верховного тайного совета, Долгоруков добился ссылки своего благодетеля – «полудержавного властелина» Александра Меншикова, но по иронии судьбы разделил его участь.

Как и Меншиков, Долгоруков мечтал породниться с царской семьей – дочь Екатерина обручилась с Петром Вторым, но нежданно-негаданно император умер от оспы в день свадьбы. Долгоруков оказался единственным верховником, кто не поддержал Анну Иоанновну, за что и поплатился – его сослали с семьей в Березов, имущество конфисковали в казну. Новый хозяин долгоруковской усадьбы Николай Салтыков возвел роскошный барочный дворец – вероятно, поручик лейб-гвардии Преображенского полка построил дом после большого московского пожара 1737 года. Дворец раскинулся в глубине парадного двора, а перед главным входом в центре дома тянулся широкий пандус.

Дворец пережил пожар 1812 года, однако богатый барочный декор сменила скромная ампирная отделка, и внучка Николая Салтыкова продала Александру Черткову дом с незатейливым обликом: первый этаж украшал руст – грубо отесанный камень, окна второго этажа остались без наличников, фасад завершал аттик – невысокая стенка. Чертков, в то время отставной полковник, въехал с семьей в усадьбу через три месяца после покупки, а через три года затеял перестройку, затянувшуюся на десять лет.

Александр Чертков пристроил новый объем с Готическим залом на втором этаже – хозяин усадьбы увлекался историческими романами Вальтера Скотта, много путешествовал и особенно любил готические храмы, поэтому оформил парадный зал в духе стиля английских королей Тюдоров. Как же удивлялись гости, когда открывали дверь ампирного особняка, а попадали в средневековый замок! Ажурная лепнина покрывает стены и потолок, словно тонкое кружево: ползут и изгибаются краббы – причудливые листья; распускаются крестоцветы – бутоны в форме крестов; прорезаются пинакли – остроконечные башенки, будто парящие в воздухе. Стрельчатые окна и двери, похожие на витражи с розами, плывут по кругу. Зеркала в ложных дверях расширяют пространство, и большой зал кажется огромным.

Чертков поддался моде и на первом этаже, недалеко от вестибюля, отделал камерную гостиную в мавританском стиле. Комнату будто устилает плотный цветной ковер – витиеватый, словно бесконечный восточный орнамент ползет по стенам и потолку, не оставляя свободного места. Узор извивается, закручивается в спирали, прорастает цветами, складывается в надписи, завораживает, отвлекает внимание своими хитросплетениями, скрывая в стенах потайные двери и шкафы. В Мавританской гостиной хозяин дома проводил заседания ученых комиссий.