Читаем Ключи от Москвы. Как чай помог получить дворянство, из-за чего поссорились Капулетти и Монтекки старой Москвы, где искать особняк, скрывающий подводное царство полностью

После возвращения в Советский Союз Алексей Толстой поселился в Ленинграде, а затем в Детском Селе, бывшем Царском. Но ему часто приходилось наведываться в столицу по служебным делам, и поездки отвлекали от творческой работы, а поэтому в 1938 году он переехал в Москву. Писателю выделили дачу в Барвихе, а также квартиру недалеко от Белорусского вокзала, но она оказалась неудобной. Надежда Пешкова, невестка Максима Горького, узнав об этом, предложила Толстому посмотреть флигель во дворе бывшего дома Степана Рябушинского. Она жила в особняке, а флигель пустовал – оттуда выехали редакции журналов.

До революции на первом этаже размещались дворницкая и прачечная, а на втором – комнаты прислуги. Там писатель и обустроил свою квартиру, хотя большую часть времени проводил на даче. Алексей Толстой был влюблен в Тимошу – так домашние называли Надежду Пешкову. Когда в 1934 году умер Максим Пешков, красный граф принялся серьезно и настойчиво ухаживать за вдовой, но не добился взаимности. Его жена, поэтесса Наталья Крандиевская, видела, как он страдал из-за Тимоши, чувствовала его холодность после двадцати лет брака, а поэтому ушла от мужа в 1935 году. Тот не пытался ее вернуть, говорил, что у них порвалась нить понимания и разбилось то хрупкое, что нельзя склеить никаким клеем.

Через два месяца Толстой снова женился, в четвертый раз – Людмила Крестинская устроилась работать его секретарем, но стала обожаемой музой и наследницей. Она была моложе писателя на двадцать три года, пережила его на тридцать семь лет и завещала квартиру литературному музею. Когда поднимаемся по узкой лестнице в комнаты Алексея Толстого, мы будто попадаем в те самые антикварные магазины, по которым он так любил бродить. Кажется, вот-вот хлопнет дверь, и на пороге появится писатель, обязательно с какой-нибудь старинной находкой в руках, с мраморной чернильницей или китайской вазой. В его глазах заискрится восторг, и это чувство передастся и нам.

Квартира Алексея Толстого: ул. Спиридоновка, д. 2, стр. 1

<p>История третья. Особняк Петра Смирнова</p></span><span>

Петр Смирнов, водочный король России, шел по улице, заложив руки за спину. Купцы уже закрыли лавки, в окнах не горели огни, и он прогуливался в одиночестве. Навстречу из темноты шагнули грабители. Они отобрали бумажник, сняли часы и собрались скрыться, но вдруг из-за кустов выпрыгнули две фигуры, набросились на воров и повалили с криками: «На кого напали? Это же наш Петр Арсеньевич… не признали, что ли?» Грабители извинились, вернули вещи и проводили Смирнова домой, а по дороге поделились, что уважают его за щедрость и заступничество – он спас их невиновного приятеля, откупив от тюрьмы.

Эту историю рассказывал его третий сын Владимир. Она звучит как легенда, но, может быть, потому что Петр Смирнов был легендарной личностью. Он родился крепостным крестьянином, а стал самым известным водочником в стране, поставщиком Двора Его Императорского Величества. На этикетках продукции сияли четыре Государственных герба – высшие награды, символы безупречного качества. Смирновская водка наполняла и матросские чарки, и бокалы в офицерских каютах, и рюмки адмиралов. Ее похвалил Александр Третий на нижегородской ярмарке, пожелав фирме успехов, а Владимира Смирнова, тогда еще ребенка, потрепал по щеке. Сын заводчика запомнил ласковые большие глаза императора и его надушенную перчатку.

Смирновский завод получал золотые медали на выставках за рубежом, но путь к всемирной славе занял не одно десятилетие упорного труда. В семь лет Петр Смирнов работал мальчиком на побегушках в ренсковом погребе, винной лавке своего дяди Ивана на Варварке. Три года он драил самовары, чистил сапоги, мел полы, дежурил у дверей и схватывал подзатыльники за любую промашку. С пятнадцати лет четыре года служил приказчиком, а спустя восемь лет, в 1858 году, его отец Арсений открыл свой ренсковый погреб на Овчинниковской набережной. Петр помогал там вместе со старшим братом Яковом, через два года возглавил семейное дело, а в 1863 году основал водочный завод.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука