Ключи от неба

– Сеня, поздравляю! – шепчет Юра. – Ты пригля­нулся артисточке.

Семен, повернувшись к Юре, с недоумением хлопает глазами.

Прогуливается в фойе. Я подошел, спрашиваю, как ей здесь нравится. А она отвечает: очень славные ребята. А один, говорит, тот, который с шевелюрой, – глаз нельзя оторвать от него!

– Ври больше, – отмахивается Семен

– Не веришь? Говорит мне: прогуляйтесь со мной, а то одной скучно. А я вспомнил, что тебе надо познако­миться с девушкой, и убежал.

– Перестань трепаться!

– Серьезно тебе говорю!.. Если не хочешь идти, я опять пойду, – и Мигуль порывается с места.

Семен удерживает Юру за руку, испытующе смотрит ему в глаза.

– Если врешь… – и Семен, показав Юре кулак, ухо­дит из зала.

Когда за Семеном закрылась дверь, Юра, не сдержи­вая смеха, шепчет что то старшине Прокатилову Тот слушает с веселым интересом, потом передает новость Самсонову. Лейтенант Самсонов довольно хохочет и тихо рассказывает о проделке Мигуля Маюкову. Все, предвкушая поражение Лагоды, с нетерпением посматривают на дверь.

А Семен уже «описывает круги» по фойе. Ему хочется подойти к девушке, но он робеет. Ведь не простая девуш­ка – актриса!

Полина останавливается перед картиной «Сватовство майора».

Семен наконец решается. Поправляет шевелюру, одер­гивает гимнастерку и, остановившись рядом с девушкой, начинает с преувеличенным интересом рассматривать картину.

– Между прочим, – бойко замечает Семен, – автор этой картины тоже был военным человеком.

Полина, скользнув по Семену беглым взглядом, про­должает смотреть на полотно.

– Федотов его фамилия, – не сдается Семен – Павел Андреевич. Выдающийся живописец, основатель демокра­тического, сатирического обличительного жанра в русском искусстве. Едко высмеивал язвы крепостничества, нравы дворян и купцов. Его картины отличаются глубоким пси­хологизмом…

– Почему же вы не слушаете концерт? – холодно перебивает его Полина.

– А мне после вашего выступления ничего больше не интересно, – льстит Семен напрямик.

Полина взглянула на ефрейтора с сомнением.

– Тем более, – продолжает он, – что такие фамилии, как ваша, у нас в каждом селе есть.

– А вы откуда? – в мягком голосе Полины послыша­лась заинтересованность.

– Из Винничины, – с готовностью отвечает Семен.

– Ой! – с радостным удивлением восклицает Поли­на.– И я винничанка! Я из Немирова.

– Из Немирова?! – Семен даже задохнулся от из­бытка чувств. – Так это же в двух шагах от моей Чижовки!

– Вы из Чижовки?! – Полина смеется восторженно, по-девчоночьи. – В нашу школу девчата из Чижовки хо­дили. Надю Лагоду знаете? У нее брат Семен…

Семен потрясен еще больше. Он во все глаза смотрит на Полину, шевелит губами, силясь что-то сказать. На­конец шепчет:

– Ты… вы… Полюнька Трохимова?.. Так я ж…

– Сенька!.. – Полина бросается Семену на шею. – С ума можно сойти!..

– Антракт! – объявляет конферансье. В зрительном зале вспыхивает свет. Публика встает, заполняет проходы.

Из дверей зрительного зала выливается в фойе публи­ка. В толпе солдат выходят Юрий Мпгуль и старшина Прокатилов. Юрий вдруг устремляет перед собой крайне удивленный взгляд, трагикомическим жестом хватается рукой за сердце и шепчет:

– Хлопцы!.. Держите меня, а то сейчас врежу дуба!

Солдаты и Прокатилов замирают на месте и, потря­сенные, смотрят на… Семена Лагоду, который под руку с Подиной прохаживается по фойе – гордый и недоступ­ный, делая вид, что никого не замечает.

Полина оживленно о чем-то ему рассказывает, зарази­тельно хохочет.

Застыли у колонны лейтенанты Самсонов и Маюков. Они смотрят на Семена и Полину так, будто не верят своим глазам.

– Ущипни меня, Маюков, – растерянно шепчет Сам­сонов.

– Нет, друг мой, это не сон, – отвечает Маюков. – Это все та же загадка человеческого характера… Как он ухитрился, стервец?!

– Когда ты успела вырасти? – с удивлением спра­шивает Семен у Полипы. – Я тебя помню пигалицей с двумя косичками.

– Сам ты пигалица. Я ж три года потом в Киеве жила! Училась.

– Я тоже собираюсь на учебу. В офицерское учи­лище.

– Сеня, – Полина вдруг делается озабоченной. – Лене надо уходить, а мы с тобой и не поговорили.

– Ну давай еще встретимся, – предлагает Семен.

– Давай, – соглашается Полина. – А знаешь что? – Она засматривает ему в глаза. – Мы завтра уезжаем с концертами в другие части, а через три недели вернемся. Тогда и встретимся. Хорошо?

Со стороны завистливо смотрит на Семена и Полину Юра Мигуль, проводит рукой по своей стриженой голове, тяжко вздыхает…

Затемнение.

Полигон…

Трепещет на верхушке мачты красный флажок…

На обвалованных позициях стынут на пусковых уста­новках под пронизывающим ветром хищные, серебристые тела зенитныл ракет. Дремлют заиндевелые фургоны – кабины станции наведения.

Аппарат панорамирует, и мы замечаем холмики над бункерами командного пункта. Над ними выставили ок­руглые головки перископы.

В недалекой низине приютились машины-вездеходы и тягачи с прицепами для транспортировки ракет.

И больше не на чем остановиться взгляду. Кругом голая, чуть всхолмленная степь, прихваченная первым морозцем. Холодное безмолвие под дымчато-голубым небом.