Ключи от рая

Канаты натянулись, плот вздрогнул, накренился и по широкой дуге устремился к берегу. Один из якорей пополз, взрывая землю отточенными лапами, но два других смогли удержать плот. Не прошло и двадцати секунд, как плот выбросило на берег, с него тут же соскочили пятеро разбойников. И только тогда я сообразил, что мне, строго говоря, уже давно надо было уносить ноги. Разбойников отделяло от меня метров двести, когда я бросился бежать.

Лес был густым и очень мокрым, я буквально летел в ворохе сбиваемых с кустов и травы брызг. Страх подстегивал меня, в сознании крутились жуткие мысли о том, что эти люди, кем бы они ни были, тоже наверняка не любят гасклитов.

Отбежав примерно на километр, я затаился и прислушался…

Звуков преследования я не услышал. Внимательно огляделся: куда мне теперь? Впрочем, о чем тут думать? Если разбойники плывут вниз по течению, то мне, соответственно, надо пойти вверх. Потом, когда они уплывут, я снова пойду к Виго.

Я шел тихо и осторожно, то и дело останавливаясь и прислушиваясь. Не было никакого намека на опасность, я немного расслабился. Похоже, они меня потеряли и сейчас наверняка возвращаются к плоту, чтобы продолжить плавание. Просто глупо искать человека в таком густом лесу.

Так думал я. Увы, разбойники думали иначе: я понял это в тот момент, когда узкая длинная плеть, вспоров воздух, обвила мне шею. Тут же последовал мощный рывок, я невольно качнулся вперед – и налетел на удар в лицо, от которого все заволокло туманной звенящей дымкой. Упав на колени, попытался содрать с себя удавку и тут же получил еще один удар, на этот раз ногой, от которого растянулся на мокрой траве. Я почти не чувствовал, как меня перевернули на живот, потом кто-то снял плеть с моей шеи, заломил мне руки за спину. Впился в запястья ремень, я понял, что меня связывают. В голове все еще звенело, мелькнула смутная мысль о том, что я влип в очередную передрягу. Уж лучше бы я остался у Виго…

– Подымайся!

Приказ сопровождался чувствительным пинком в бок, я нехотя подчинился. Плохой здесь для гасклитов климат. Совершенно неподходящий.

– Шагай…

Я пошел. Прошла минута, другая, я постепенно приходил в себя. Судя по всему, меня поймал и теперь конвоировал всего один разбойник. Но сбежать от него я не мог, к тому же на это у меня уже просто не оставалось времени: впереди послышались шаги, я разглядел еще троих разбойников.

– Поймал! – хриплый голос моего конвоира был полон самодовольства. – Ох и прыткий же оказался…

– Ты куда бежал, а? – злобно спросил один из разбойников, здоровенный долговязый детина с серьгой в ухе. – Ты от кого бежал, падаль? – Он размахнулся и отвесил мне звонкую оплеуху. В голове снова зазвенело – вот же гад…

Можно было ответить ему ногой, но я сдержался. Перевес сейчас явно на их стороне.

– Работать надо, а не по лесам бегать, – заявил второй разбойник, крепыш с бритой наголо головой, все засмеялись. – Вернемся, а то Гуго опять орать будет…

– Шагай…

Конвоир снова подтолкнул меня в спину, наша процессия двинулась к реке. Минут через десять мы вышли к берегу, я посмотрел вправо и увидел неподалеку плот. Если бы не мое плачевное положение, я бы непременно оценил тот факт, с какой точностью разбойники вышли к плоту. Но сейчас меня это не слишком интересовало – не прошло и пары минут, как я, подталкиваемый разбойниками, уже взбирался на плот.

Сам плот представлял собой странное двухъярусное сооружение. Первый, несущий, ярус состоял не из бревен, как мне показалось раньше, а из узких и очень длинных лодок. Палубы этих лодок наглухо зашили досками, поэтому каждая лодка была подобна непотопляемому поплавку. Между собой лодки соединялись длинными жердями, из жердей же состоял и второй ярус, возвышавшийся над первым сантиметров на семьдесят. Палубу соорудили из досок, по бокам плота крепились две мощные жердины с гнездами для весел. Гребцы были обнажены до пояса и прикованы за ногу к плоту, сейчас они сидели на полу. Я заметил, что спины большинства их них покрыты шрамами и свежими ранами. Судя по всему, гребцов здесь не жаловали. Центральную часть плота занимал сбитый из досок грузовой отсек, заполненный какими-то тюками.

Взобравшись на плот, я взглянул на подошедшего ко мне капитана, высокого угрюмого человека с трубкой в руке. Посасывая трубку, он молча оглядел меня, потом вынул трубку изо рта и разжал губы.

– Сколько будет семь на восемь, быстро? Ну?

– Пятьдесят шесть, – ответил я, несколько сбитый с толку его вопросом.

– Гасклит, – произнес капитан и ухмыльнулся, его подчиненные загоготали. – К тому же очень глупый гасклит. Пито, ставь его вместо Дохлого…

– С удовольствием!

Мой конвоир осклабился и потянул меня к левому борту плота. Лишь там я понял, какая именно участь мне уготована.

– Все, Дохлый, приплыли, – сказал разбойник, подходя к одному из гребцов. – Устал я от тебя.

Гребец, которому адресовались эти слова, сидел на полу, у него был чрезвычайно жалкий и изможденный вид. Спина этого человека уже давно превратилась в незаживающую рану, при взгляде на нее меня передернуло. Вздрогнув, гребец поднял голову.