Ключи от Рая. Часть 1

Пока мы шли, я снова вспомнил кота — или Ве­щего Кота, как назвал его Корриган. Странно, но Кот и в самом деле многое угадал. Ведь сказал он, что лучше болтать, чем воевать, и кто скажет, что он ошибся? Сказал, что Лучо сэкономил на доспе­хах, — и пожалуйста, арбалетная стрела прошила их, как ржавую жестянку.

Помнится, он что-то говорил и про меня. Про то, что звезды ко мне благосклонны, если только я правильно его понял. Хотя именно этой благосклон­ности я пока не ощущал. Впрочем, я пока жив, и это вселяло определенные надежды.

Разбойники шли молча и очень тихо, было даже странно сознавать, что столь большой отряд идет в такой тишине. Изредка раздавались сдавленные стоны одного раненого — его везли, перекинув че­рез спину лошади. Не знаю, почему его не убили: либо рана оказалась не слишком опасной, либо че­ловек был нужный. Режим молчания продолжался часа два, пока мы наконец не вышли на очередную лесную дорогу.

Судя по всему, опасные для разбойников места остались позади, я физически почувствовал, как спало напряжение. Послышался смех, разбойники начали перебрасываться шутками, обсуждать де­тали боя. Несколько раз мелькнуло имя Корригана, при этом разбойники явно сожалели, что не смог­ли его убить. Зато откровенно радовались его бег­ству — это они расценивали как большую победу.

Яна тоже расслабилась. Перекинув цепь в дру­гую руку, она сняла маску, я увидел рядом с собой женщину лет тридцати, весьма привлекательную. У нее были приятные черты лица, сплетенные в ко­роткую косу темно-русые волосы. Я с некоторым удивлением разглядел вплетенные в косу тонкие металлические цепочки, и лишь с опозданием по­нял, что они имели чисто функциональное назна­чение — защищали шею от удара холодного ору­жия. Впрочем, тяжелый меч стражника наверняка бы не ощутил этой преграды.

Мы шли еще с час, затем снова свернули с до­роги в лес. Минут через сорок я различил впере­ди блеск воды — это оказалась большая спокой­ная река. Еще около получаса мы шли по тропинке вдоль нее, пока не добрались до большой поляны. Здесь разбойники остановились на привал.

Конец моей цепи Яна обвязала вокруг тонко­го деревца.

— Попробуешь сбежать — убью, — сказала она и пошла к реке.

Я не был особенно склонен верить ее обеща­нию — зачем тогда она меня спасала? — но все равно покорно сел на землю. Затем, воровато огля­нувшись, зубами развязал узел и освободил руки, рассудив, что вряд ли меня за это убьют. Потом с наслаждением стал растирать затекшие руки, по­глядывая на разбойников.

Только сейчас, глядя на то, с каким удоволь­ствием разбойники умываются и пьют чистую реч­ную воду, я понял, насколько мучит меня жажда. Это понимала и Яна. Вернувшись, она хмуро посмо­трела на меня, от нее явно не ускользнул тот факт, что я развязал руки. Отвязав цепь, разбойница по­тянула меня к реке. И хотя сделала она это доволь­но грубо, я был все-таки ей благодарен. Стоило ли волноваться из-за какого-то гасклита...

Речная вода оказалась на удивление чистой и прохладной, я пил и не мог напиться. Затем с на­слаждением умылся. Все это время Яна терпеливо ждала. Точно так же хозяева наших земных собак ждут на прогулке своих четвероногих друзей — без особого удовольствия, с пониманием того, что с этим ничего не поделаешь. Но когда я начал замывать кровавое пятно на рукаве рубашки — в том месте, где бородач вытер свой нож, — Яна деловито по­тянула меня прочь от реки.

Насколько я успел понять, Яна была подружкой бородача, остальные разбойники обходились с ней подчеркнуто учтиво. На отдых лесные братья рас­положились небольшими группами по пять-десять человек. В моей группе, кроме Яны, бородача и ка­зака, оказалось еще девять разбойников. Меня снова привязали к дереву—прижавшись спиной к стволу, я стал продумывать варианты побега. Через реку мне не уйти: и цепь тяжеловата, да и проклятые арба­леты не дадут. Выходило, что надо ждать ночи. Мне очень хотелось верить, что я до нее доживу.

Пока я размышлял о своих перспективах, раз­бойники распаковали припасы, достали еду и при­ступили к трапезе. Насколько я понял, в основном они ели вяленое мясо, его длинные тонкие ломти­ки показались мне весьма аппетитными. Заметив мой неосторожный взгляд, Яна бросила мне надку­шенный кусочек мяса, он упал в траву у моих ног. Я отвернулся, чем вызвал взрыв смеха со стороны разбойников; послышалось несколько обидных для меня реплик. Впрочем, разбойники быстро потеря­ли ко мне интерес, увидев вышедшего из леса че­ловека. Один из бандитов вскинул арбалет, но тут же опустил его.

Это был старик, его длинная седая борода раз­вевалась на ветру. В руках он держал посох, одет был в простую холщовую одежду и выцветшую куртку из грубой кожи — довольно старую, пере­тянутую на поясе куском веревки. На ногах у него я разглядел столь же старые сапоги, покрытые многочисленными заплатами.

— Мир вам... — сказал старик, подойдя ближе.

— И тебе мир, Альварос, — ответил бородач.— Присаживайся.

Старику освободили место, он сел, положив ря­дом с собой посох, пригладил ладонью бороду. По­том взглянул на бородача.