Ключи от счастья

Тореец остановился перед лестницей. Вдруг Талика не захочет выслушать его? Что он будет делать тогда? Известие о смерти отца застало Фалара по пути с побережья в столицу. На помощь к Иле он не успел, и не слишком спешил домой. Фалар давно ожидал чего-то подобного, уж слишком безрассуден был родитель последнее время. Ему, вероятно, казалось, он схватил бога за бороду. Вот и получил. Тореец поморщился, было что-то мерзкое в смерти от рук непонятных убийц по пути к любовнице, но знать правду он не хотел. Неприятно осознавать, что кто-то обставил твоего хитроумного отца. Тем не менее, смерть короля Тору развязывала руки, и Фалар отправил письмо с объяснениями Талике стразу же, может выслушать она его и не захочет, а письмо прочтет хотя бы из любопытства. Он всегда гордился тем, что умеет ждать подходящего момента, но не в этот раз! Фалар не нашел в себе сил спокойно дождаться ответа дома, он примчался вслед за посланием.

Ступени заскрипели под ногами, ладонь обняла деревянную шершавость перил. Шаг за шагом тореец приближался к заветной комнате. Дверь была приоткрыта, и Фалар бесшумно проскользнул внутрь. Талика не замечала ничего вокруг. Она читала письмо, его письмо. Она хлюпала носом, и слезы текли по ее щекам. Там, в этих листках, исписанных торопливой рукой, казалось, сосредоточились все ее мысли. Она пробегала по строчкам не глазами, нет — все ее существо путешествовало по листу, ведомое завитками торейских букв. Мужчина молча ждал, когда она закончит чтение. Каждый удар сердца глухо отдавался в висках. Он затаил дыхание и прикрыл глаза, не хотелось видеть ее слез.

Талика закончила с письмом и, ничего не видящим взглядом, окинула комнату. Через несколько минут заметила Фалара. Потерла руками глаза. Он виновато улыбнулся и пожал плечами. Пташка нахмурилась.

— Зачем ты здесь? — она попыталась незаметно спрятать письмо.

Тореец подошел к ней и большим пальцем осторожно стер слезинку, бегущую по щеке.

— Я не смог дождаться ответа дома. Я поступил ужасно, но у меня есть оправдание, я боялся потерять тебя навсегда, — мужчина тяжело вздохнул и облизал губы. — Скажи, после всех моих объяснений и оправданий, я могу рассчитывать на хоть какой-нибудь шанс вновь завоевать твое сердце? Я виноват, но жизни без тебя нет, и если будет возможность начать все с начала… — Талика покачала головой, и Фалар почувствовал, как сердце ухает куда-то к пяткам. Он закрыл глаза ладонями и тяжело облокотился на стол. Вот, кажется, и все.

Пташка осторожно тронула его за локоть. Он поднял на нее взгляд. Возлюбленная вымучила улыбку.

— У тебя нет ни малейшего шанса вновь завоевать мое сердце, потому что оно и так твое. Это неправильно, но я совсем не сержусь, я только рада, что смогу снова быть с тобой. Мне было так…

Фалар не стал ждать, пока она договорит. Он упал перед ней на колени и прижался к ее груди: «Сладкая моя Птаха». Талика погладила жесткий ежик его прически и, приподняв в ладонях его лицо, осторожно коснулась губами его губ. Он не противился, только бегло оглянулся проверить, закрыл ли он за собой дверь.

* * *

Ладин мерил шагами гостиную. Иле давно пора было подъехать, но она отчего-то запаздывала. Ларула, уткнувшись носом в пяльцы, пыталась вышивать, но размеренный звук шагов сына портил все удовольствие от шитья. Она терпела до тех пор, пока у нее не появилось желание загнать сыну иглу в мягкое место. Потом она отложила работу и позвала его к себе на диван. Он послушно сел, но тело его бунтовало, он отстукивал ногой одному ему понятный ритм. Хозяка Еруды попыталась занять сына беседой, но он сидел будто на иголках, и разговор не клеился. В конце концов, Ларула махнула на него рукой и отправилась распорядиться насчет праздничного обеда, судя по тому, как долго Фалар сидел в комнате Талики, ее согласие он получил. «По меньшей мере, одна помолвка у нас сегодня будет,» — подумала хозяйка Еруды.

Ладин продолжил курсировать от окна гостиной к двери. Он позвал слугу и велел принести кофе, а когда приказ исполнили, сделал пару глотков и отставил чашку. Напиток показался до ужаса приторным. В гостиную по пути из кабинета заглянул отец, он внимательно посмотрел на Ладина и недобро хмыкнул.

— Сын, вы не ссорились перед расставанием?

— Нет, — почти прорычал отпрыск в ответ.

Асар зашел в гостиную, прикрыл за собой дверь и вкрадчиво поинтересовался.

— Скажи, ты точно знаешь, ей хорошо с тобой, — отец шумно вдохнул, — в твоей постели?

Ладин закатил глаза. Отец продолжил.

— Не сердись, но должна же быть причина. Вряд ли с ней что-то случилось в дороге.

— Вашими языками, боги сегодня наказывают меня за все прегрешения! — Ладин развернулся и резво зашагал на выход.

Асар хотел остановить сына, но его опередили. Один из сопровождающих Илы возник в двери. Сын Хозяев Еруды наградил его взглядом столь негодующим, что подчиненному впору было повеситься самому. Мужчина потупился и сообщил:

— Госпожа велела оставить ее у северных врат. Вы говорили, она не пленница, мы не могли ослушаться.

— Вы оставили ее одну? — взгляд господина во всю метал молнии.