Ключи судьбы

«Не те травы мы с Виданкой собирали», – только и подумала Величана, услышав новости.

Есть немало зелий, помогающих от разных старческих хворей. Брусника и нивяница – от боли в суставах. Мята, «огненная трава» и корень черной бузины – от бессонницы. Крапива – чтобы голова не кружилась. Дубовая кора – от поноса.

Но нет корешков, способных помочь от острого меча в руке молодого, сильного, умелого противника. Именно от этого, не от дедовской немощи, Етону плеснецкому предстояло умереть. И уже совсем скоро.

Не прошло и трех дней после памятных Купалий, как в Плеснеск вернулся боярин Стеги и привез с собой Святослава киевского. Того самого, кого Величана опасалась с отрочества – видела в нем то губителя, то жениха… И вот он пришел, но не за ней. До нее ему и дела нет. И однако он погубит ее, как топор губит молоденькую березку – одним ударом хищного лезвия. До замужества она думала о Святославе больше, чем могла признаться родичам, воображала его то так, то этак, но теперь, когда он и впрямь был совсем рядом, ее даже не тянуло на него взглянуть. Нужды нет. Хорош он собой или уродлив, его суть для нее одна – Кощеева.

При Святославе было лишь десять гридей и двое бояр, тоже с малой дружиной, но на Горине стояло войско более чем в тысячу человек. Там же осталась и Етонова рать под началом Семирада – кияне и бужане раскинули станы над рекой, каждый на своем берегу. А Святослав явился, приняв вызов Етона. Кияне остановились на Раносваровом дворе, и каждый день плеснецкие бояре ходили туда на поряд. Впрочем, условия были несложны.

– Биться на мечах, щиты заменить два раза, – повторил Стеги перед престолом своего князя. – Можно иметь при себе секиру и скрамасакс. Кто одолеет, тому все имение отходит – земля, добро, семья. Победителю остается право добить побежденного или помиловать.

– Нет уж, никакой милости, – качнул головой Етон. – Еще при отце моем говорили: в круг входят двое, выходит один. Второго выносят мертвым. Передай ему – я себе милости от него не прошу и ему не обещаю.

Величана сидела на своем престоле, прямая, с неподвижным лицом. Но сердце билось так, что всю ее трясло. Стеги привез с берегов Горины ее смерть. Ту самую «наглую смертушку», внезапно приходящую к молодым и полным сил. Ту, которую ей предрекали с рождения. Которую она ждала с тех пор, как узнала, за кого ей идти. Но сколько она ни думала о краде Етоновой, где и для нее приготовят место на ложе, эта крада все казалась далекой. И вот она уже рядом. Поединок – завтра. Погребение – на третий день. Стало быть, ей жить осталось четыре дня. И малое дитя сочтет по пальцам одной руки.

Хотелось кричать, биться. Взывать к богам и людям о милосердии и справедливости. Но Величана сидела молча, выпрямившись, с княжеским достоинством. Таково было условие, с которым род отдал ее за Етона. Она не опозорит Луческ, пытаясь нарушить уговор. О ней, во цвете юных лет ушедшей на тот свет за старым мужем, будут слагать предания. Она разделит славу мужа, павшего с мечом в руке. Сколько стоит земля Волынская – ее, Величану, Етонову княгиню, не забудут.

Когда Етон отпустил Стеги из гридницы, Величана тоже ушла к себе. Позвала служанок, велела раскрыть лари, стала разбирать свое добро. Что надеть на краду, что положить с собой. То есть нет, крады не будет. Етон велел готовить себе могилу по русскому обычаю – широкую яму, с дощатым полом и стенами, куда тела кладут целыми, с имуществом, спутниками и погребальными дарами. Потом закрывают крышкой и насыпают сверху могильный холм. Она собиралась, будто в дальнюю дорогу, и за ближайшими хлопотами прятала от себя мысль об их цели. Ей полагается третья часть всего добра. Приданое вернется к отцу – Величана ведь так и не родила детей, которые стали бы ее наследниками. Остальное пойдет в добычу победителя, и скоро ее платья и сорочки будут носить Святославовы жены. Ну, что ж, если им надо… Или скорее он холопкам своим раздаст.

– Вот это я возьму с собой. – Она показала Душарке на мужской кожух из простой черной овчины, что прятался на самом дне ларя. – Пусть меня им укроют, как… положат.

Горло сжала болезненная судорога, брови заломило. Он пожалеет о ней, если узнает, что она взяла его кожух в могилу, потому что до последнего вздоха помнила его и верила ему… Если узнает… Величана прикусила губу, стараясь не разрыдаться у служанок на глазах. Правда, они и сами ходили с мокрыми лицами – им ведь уготованы местечки рядом с госпожой. Величане представилось, как она лежит – в уборе невесты, с огромной кровавой раной в груди и с багровым следом от петли на горле. Она слыхала, как это делается. Погребальную жертву душат петлей и одновременно вонзают нож в грудь. Наверное, больно… ужасно!