Ключик

Эмма же, борясь со все усиливающейся болью, которую причиняло прирученное заклятье, кружила вокруг сражающихся Сейма и Беллами, ища возможность. С момента начала заварушки едва прошло несколько минут, а девушке уже казалось, что это длится вечно, и ей с ее медлительностью и отвратительной по сравнению с другими реакцией ни за что не успеть. Она ведь даже не могла толком рассмотреть, кто и кому наносит очередной удар, с такой запредельной скоростью все происходило. Но вот, когда она уже была готова орать от мучения и всепоглощающей досады, Сейм нанес удар такой силы, что контузил демонессу и резко откатился, давая Эмме пространство для маневра. И она тут же этим воспользовалась и, стряхнув магическую сеть с руки, накрыла ею Беллами почти полностью. Демонесса взвыла низко-утробно, загораясь, как спичка, но при этом не обращаясь в пепел, подобно другим. Ее тело регенерировало почти с той же скоростью, что и сгорало. Теперь Беллами не была больше прежней красавицей, и даже личина чудовища почти не проглядывала. Она стала одним куском бесконечно горящего живого мяса. Ошалев от тошнотворного запаха и страшной картины, Эмма замешкалась, и этого было достаточно, чтобы Беллами извернулась и вцепилась в ее лодыжку, моментально ломая кость в своей мертвой хватке.

— Замкнешь — останешься со мной! — прогрохотало ужасающее нечто, во что превратилась демонесса. — Ты моя, Ключик. Не мне, значит никому!

Сейм, взревев, бросился к ним.

— Не сметь касаться! — заорала Эмма, забыв о собственной боли.

Лишь на несколько мгновений монстр заколебался, решая — следовать этому приказу или пренебречь им, но новый болезненный вопль девушки определил этот выбор. Мужчина схватил руку демонессы, не обращая внимания на то, что его собственные тут же охватило пламя, и сломал ее пальцы, освобождая свою женщину, и отпихнул. Извернувшись, Эмма коснулась ладонью заклятья, замыкая, и полыхающая Беллами просто исчезла для всех. Для самой девушки остался видимым лишь бесконечно и беззвучно пылающий изнутри шар, плотно опутанный силовыми линиями. Рухнув на спину, Эмма закричала громко и отчаянно от одинаково сильных ликования и боли. А потом ее взгляд упал на руки Сеймаса, и крик превратился в отчаянный вой ужаса. Там почти не осталось живой, не сгоревшей плоти.

— А-А-А-АЙЧИ-И-ИН. ПОМОГИ-И-И! — бешеным зверем взвыла Эмма.

Она подползла к лежащему на земле Сейму, который дышал тяжело и прерывисто, и стала судорожно цепляться за него, очевидно, даже не соображая, что делает, и продолжала звать и звать остальных на помощь. И спустя несколько минут, как только битва закончилась, помощь к ним пришла. Айчин подбежала и упала на колени рядом, но только для того, чтобы быть отброшенной силой монстра.

— Заставь его принять мою помощь! Прикажи! — судорожно хватая воздух, прохрипела иномирянка, держась за грудь в районе сердца.

— Нужно вернуть Сейма? Мне нужно позвать его? — сквозь слезы спросила девушка.

— Нет времени. Если будем ждать, может не выйти вылечить. Просто прикажи ему! Ну! Ты можешь!

Эмма села, несмотря на то, что к горлу подкатила тошнота от острой боли в ноге, и почти грубым толчком вынудила своего мужчину опрокинуться на спину. Вытерев слезы рукавом, она нависла над ним, заставляя смотреть только на себя.

— Она друг, и она тебе поможет! — отрывисто и с нажимом сказала девушка. — А ты, мать твою, будешь лежать тихо, как мышь, и позволишь сделать с собой все, что нужно! Ты меня понял, мой монстр?

Несмотря на то, что любимые глаза были почти остекленевшими от муки, Эмма знала, что монстр услышал и понял каждое ее слово и снова с готовностью подчинился. Мужчина медленно опустил веки и потом поднял их, показывая, что все, что для него имеет значение сейчас и всегда — это только, чтобы она не исчезала из поля его зрения.

— Не уйду, даже не надейся, — девушка задушила рвущиеся рыдания. Время для слез еще будет. — Ты застрял со мной навсегда, и нет у тебя способа от меня избавиться.

Сколько времени она провела вот так, склоняясь над любимым, пока Айчин занималась его исцелением, Эмма не знала. Ее сознание периодически мутилось и становилось нечетким. Она просто сохраняла их полный контакт, говоря что-то без умолку, и никакая сила позже не смогла бы восстановить в памяти, что же именно. И только когда услышала тихое «все, что смогла» от Айчин, силы ее покинули. Девушка просто повалилась на Сеймаса, тут же погружаясь в блаженную обезболивающую тьму.

За это время остальные члены команды оказали посильную помощь друг другу и занялись стаскиванием мертвых тел в одну большую кучу. Спасенные ими местные жители предпочли не участвовать в скорбном действе и просто сбежали, как только стало понятно, что хищники ушли и больше не вернутся. Даже племянник Айчин, за чью жизнь она так отчаянно сражалась, уходя, и не глянул в ее сторону.

— Да уж, похоже, тут сплошь смельчаки и добряки, преисполненные благодарности, — презрительно фыркнул Сидда.