Клювик

После пары ударов тока жена практически не бузила. Я купил по акции сорок упаковок дешевой растворимой лапши и всю её высыпал в ванну, включая масло и специи. Из расчета по три пачки на человека в день, этого должно было хватить им на целую неделю. Раньше, чем через пять-шесть дней, независимо от того, сольют они воду, будут терпеть или жрать это месиво вперемешку с отходами жизнедеятельности, кормить я их не собирался. Эти две туши стали меня порядком бесить, но делать было нечего. Приходилось терпеть. Их рожи стали мне омерзительны, особенно Дружок. Как я не старался в глазах жены выставить его своим любимчиком, подарить надежду на спасение, на пробуждение от кошмара, с каждым днем я все больше и больше ненавидел его. Дружок вонял так, словно разлагался заживо. Когда я мочился на жену, он старался заглянуть мне в глаза, чем еще больше раздражал меня. Его мычание, глупые просьбы, о которых я мог только догадываться, и дрожащие надбровные дуги стояли мне уже поперек горла. Быть может, я был зол совсем не на него, а на эту покладистость, дурацкую веру в то, что я не брошу, что хотя бы его оставлю в покое, и когда-нибудь сжалившись, отпущу, или полиция найдет его еще живого и теплого, способного говорить или хотя бы видеть. Не знаю. Тактика жены была полной противоположностью. Она молчала и также молча принимала пищу, понимая, что гордость и отказ сулят голодные и бессмысленные мучения. С появлением в ванной видео-няни я перестал тушить свет. При закрытой двери в кромешной темноте происходящее на мониторе было едва различимо.

За окном – ранее утро, солнце еще не взошло и вся квартира, не считая ванной, погружена во мрак. Монитор, на который приходила картинка с камеры за ночь погас. Я пошевелил мышкой, но оказалось, что и компьютер в «спящем» режиме. Ткнув ногой кнопку системного блока, я не стал дожидаться загрузки и пошел на кухню. Прокравшись мимо ванной комнаты, я прислушался. Из-за двери доносились короткие призывные стоны. Кто-то явно хотел, чтобы на него обратили внимание, и судя по манере, этот кто-то – моя жена. Прошмыгнув в темноту спальни, я выхватил из-под подушки саперную лопатку и затаился. Полоска света, пробивающаяся из ванной комнаты, росла, пока дверь не уперлась в тумбочку. В образовавшуюся щель пролезла рука и начала осторожно шарить в поисках неожиданного препятствия. Найдя тумбочку, рука стала медленно отодвигать её в сторону. Голос жены смолк. Я стоял в тени и смотрел за всем происходящим. Тумбочка отплыла в сторону, дверь распахнулась еще больше и в проход выскользнула фигура Дружка. Темнота скрывала меня от его глаз, привыкших к искусственному свету. Было видно, как обвисли его промокшие штаны, рубаха, и что на лице у него отсутствовал скотч.

– Развяжи меня, развяжи, – из-за открытой двери шепот жены слышался намного отчетливее. Её голос показался мне таким далеким и забытым, голосом другой женщины, которую я никогда не знал.

– Сейчас, – нервно обернувшись, цыкнул Дружок, – я не знаю, где он.

– Не оставляй меня, только не оставляй меня, слышишь!

Вместо ответа любовничек лишь махнул рукой и продолжил свой путь по коридору.

Я слышал его шаги. Выглянув из-за угла, я заметил, как он осторожно наощупь изучает замки на входной двери. Покрутив подвернувшиеся ручки, Дружок осторожно толкнул дверь, но никакого эффекта не последовало. Я настолько успокоился, что решил разыграть жену, но для начала разобраться с её незадачливым другом.

Ребро саперной лопатки прилетело точно в затылок. Дружок даже не пикнул, глухо осел и больше не дергался. Я открыл дверь на лестничную клетку, чтобы до жены просквозило достаточно свежего воздуха, а сам потихоньку поволок Дружка на балкон. Компьютер уже загрузился, и я мог наблюдать, как жена нервно дергается, с трудом поворачивается и свешивается через борт, пытаясь заглянуть во мрак коридора, где в самом конце яркой полоской света манит открытая дверь. Проверив пульс и удостоверившись в его отсутствии, я вытащил на балкон смердящее тело и продолжил наблюдать за супругой. В отсутствии любовника ей уже ничто не мешало растянуть цепочку на полную. Она практически дотянулась до стиральной машины, но помешали скованные руки. Присмотревшись, я заметил в ванне кусок расколотой несколько дней назад раковины и понял, что именно им, естественно не без помощи Злюки, Дружку удалось перепилить пластиковые хомуты. Лицо жены было все красное от натуги. Она из последних сил пыталась вырваться и не оставаться одной. Настало время моего выхода.

– Сука! Сука! – с топотом влетев в ванную, я первым делом схватил жену за горло и начал трясти. – Где этот ублюдок? Тварь, где он, где?! – вцепившись ей в волосы, я затащил её обратно и отвесил несколько хлестких пощечин.