Клювик

Вспомнив, что рот уже не заклеен, жена начала орать и попробовала кусаться. Я приложил её головой о плитку, несильно, ведь теперь уже не собирался её убивать. Руки скользили по влажной коже изменницы. Я схватил тяжелый аккумулятор и с размаху бросил ей на ноги. Жена взывала. Вслед за аккумулятором мне под руку подвернулся веник, но после пары ударов, он показался мне слишком щадящим оружием, и я заменил его на уже проверенный душ. Спустя пару минут жена уже не кричала. Нос разбит, из уголков губ сочились густые полоски темной крови. Я посмотрел в зеркало: волосы дыбом, лицо раскраснелось, на нечищеных зубах налет шоколада и грецких орехов.

В отсутствии ванной и жены, мое питание изменилось. Я вел жизнь одинокого маленького мальчика со средним доходом и жрал только шоколад, сырные палочки и орехи, запивая все это литрами кофе и молока со вкусом карамели.

Глава пятая

Клювик

Прошло три дня. Три дня, за которые жена потеряла всякую надежду быть спасенной своим дорогим и, быть может, когда-то любимым существом, последним прозвищем которого стало «Дружок». Я больше не заклеивал ей рот, разговаривать ей было не с кем, а для тишины вполне хватало ошейника. Уж не знаю, заметила ли она или нет, но после первой яростной вспышки я больше не разыгрывал спектакль и не делал вид, что напуган неожиданным побегом. Скорее всего, на второй день она уже догадалась о провале и если не смерти, то какого-то иного заточения для её приятеля. Дружок вонял на балконе, но вскоре я переложил его. Я знал, что сделаю с ними и, забрав из гаража сварочный аппарат, три дня работал над одним любопытным приспособлением.

На четвертый день после побега я пришел в ванную. С собой я прихватил дрель и массивный крюк с дюбелем. Встав на лестницу, я просверлил стену над ванной практически под самым потолком, ввернул дюбель, затем крюк, кивнул жене, улыбнулся и вышел, после чего вернулся, прихватив из комнаты нечто, завернутое в платок.

– У меня для тебя маленький подарок. С его помощью ты сможешь сама добывать себе пищу.

Жена прищурилась, и к извечному омерзению, источаемому её взглядом в мой адрес, примешались недоумение и робкая недоверчивость.

– Не дергайся, а то будет только хуже. Уж это я тебе гарантирую.

Когда я раскрыл сверток, жена отпрянула в сторону и затрясла головой. Её взгляд застыл на блестящем предмете. Это бло приспособление с двумя кожаными ремешками, один из которых опоясывает макушку, а второй – крепится на затылке. Сам по себе предмет напоминал клюв, хотя, что уж там говорить, это и был сваренный, загнутый, заточенный и отполированный клювик. Его верхняя половина с крючком, как у орла, сильно выступала над нижней. Между половинками имелась щель, через которую пища и жидкость маленькими порциями могли поступать в рот, а также прорези для воздуха. Изначально я планировал сделать клюв подвижным, но в итоге посчитал это излишней роскошью и упростил конструкцию. Терпение, угрозы, шантаж и физическая сила помогли мне закрепить новый блестящий аксессуар на лице когда-то обожаемой женщины.

– Ты моя птичка. Сейчас я принесу тебе покушать.

Клюв плотно прилегал к лицу, закрывая рот и нос. Отшлифованный кончик был острым как скальпель, но недостаточно прочным, чтобы справиться с оковами или железной крестовиной слива. При желании жена бы смогла вскрыть себе вены, но только на ногах, впрочем, я не думал, что она сподобится на такое. В моих планах на будущее значилось натаскать веток, чтобы ванна походила на гнездо, распороть несколько подушек и разбросать перья, а также найти записи птичьих голосов и транслировать их через динамики.

Чтобы сохранить для жены её первый обед, мне пришлось вытащить из морозильной камеры все полки и продукты. Вывалив Дружка на пол, я накинул ему на шею прочную синтетическую веревку и потащил к ванной.

Что творилось с женой. Вряд ли вы сможете себе это представить. Я битый час подвешивал на крючок замороженную тушу её бывшего любовника, а все почему? Взбесившаяся жена орала и норовила клюнуть меня, после чего стала биться головой об лестницу. Даже электричество не сильно помогало, а что уж говорить об угрозах. Этот цирк мог бы продолжаться долго, пока я не надел ей на голову железное ведро и пару раз не ударил по нему душевой лейкой.

Болтающийся в петле Дружок ступнями едва касался края ванны. Талая вода, стекающая с одежды, была грязно-желтой и мерзко воняла. Я раздел его, чтобы он еще больше походил на свиную тушу. Взяв светящийся маркер, я провел несколько ярких линий от таза до ступней, обозначая линию надреза, после чего снял ведро.

– Ты можешь не прислушиваться к моему совету, но, чтобы он окончательно не сгнил, нам придется его немного распотрошить.

Крик жены, сдавленный железным клювом, говорил о том, что совсем не этого она ждала, выражая в ЗАГСе свое согласие.

– Я тебе помогу. Беру на себя все, что выше пояса.