Клювы

Дима собирался рассказать Кате о необычном тесте, но, странное дело, после ухода философа он напрочь о нем забыл. А вспомнил спустя два дня.

В фойе университета он заметил фотографию того самого толстяка. Растолкав студентов, прочитал надпись под фото: «Одногруппники и преподавательский состав выражают сожаление… бла-бла-бла… рано ушедшего Ивана Затеряева».

Сердце Димы на миг сбилось с ритма.

– Отчего он умер?

– Так ведь болел давно, – ответила конопатая студентка. – Сердечная недостаточность. Полгода в больнице лежал.

Отойдя от толпы, Дима встретился глазами с Германом. Философ сидел на подоконнике и будто поджидал его. Волосы с последней их встречи он не вымыл, прыщ на носу стал еще больше, но так и не лопнул. Футболка висела мешком. На коленях Германа лежала книга. Ричард Матесон, «Посылка и другие рассказы».

– Что за фокусы? – хмуро спросил Дима. – Как это получилось, а?

– Вы про клетчатую рубашку? – невинно улыбнулся Герман. – Вы сами выбрали.

– Ну да! Заливай мне тут. Скажи лучше, откуда ты знал, что я выберу именно его? И откуда тебе было известно, что толстяк окочурится?

– Я этого не знал. Я говорил: имеет значение только выбор.

В голосе философа зазвучали те настойчивые нотки, с которыми взрослые втолковывают детям очевидные истины.

– Чушь! – отмахнулся Дима. Он чувствовал нарастающее внутри злое возбуждение. – Парень болел, об этом знала половина университета.

– И вы?

– Да я здесь при чем?!

– Простите… – виновато вздохнул Герман. – Я не до конца пояснил вам правила игры.

Слово «игра» Диме не понравилось. «А куда делся тест?» – спросил он у себя.

– Дело в том, что смертельная болезнь появилась у выбранного уже после выбора. Как бы проще донести до вас? Выбор переписывает судьбу. Прошлое меняется. Если бы вы указали на первого кандидата, девушку, то в ее прошлом появились бы больницы, лекарства, диагнозы. Ее одногруппники помнили бы, как навещали ее с яблоками, мама знала бы имена врачей. Это делает смерть более логичной. Создает впечатление последовательности.

Бахтин некоторое время рассматривал нос философа.

– Бред сумасшедшего, – заключил он.

– Как бы там ни было, – мягко проговорил Герман, – вы должны выбрать снова.

– Я готов! – хлопнул в ладоши Дима. – Это чушь, но я хочу посмотреть, как ты будешь выкручиваться дальше.

– Изофатов и Колегин. Кого из них вы выберете?