Клизма романтизма. Путеводитель по постсоветской архитектуре Петербурга

Вы чувствуете это? Похоже, архитектор нащупал тот мифический и неуловимый петербургский стиль! По крайней мере, так считают его коллеги – петербургские зодчие Земцов, Митюрев, Ривлин называли постройку лучшей из новостроек исторического центра. Всемирный клуб петербуржцев нарек комплекс «обретением» и внес в свою Белую Книгу под номинацией «Современная архитектура в контексте исторической среды Санкт-Петербурга». А еще были знаки почета от Президиума Градсовета, золотой диплом фестиваля «Зодчество…» Ну чего вы пожимаете плечами? Вкус – материя сложная, ей надо долго и старательно учиться.

4. Отель «Эмеральд»

Во времена всеобщей лжи говорить правду – ужасная нудятина.

Джордж Оруэлл, Гавриил Малышев

6-я Советская ул., д. 12, Суворовский пр., д. 18

Архитектурная мастерская «Герасимов и партнёры»

2001–2003 гг.

Евгения Герасимова называют самым успешным петербургским архитектором за все постсоветское время. Возьмите любой знаковый объект последних лет – и с высокой долей вероятности окажется, что мэтр приложил к нему руку. Что же вознесло его на амвон? Способность к адаптации, необходимая для выживания в быстро меняющихся условиях. Герасимов гордится своей последовательностью в отсутствии стилистических предпочтений, он не верит в социальную миссию архитектуры, не пытается ничего никому доказать, а лишь качественно выполняет волю заказчика. Профессионализм для него – это умение в срок выполнить доверенную работу в любом жанре. Такая позиция, казавшаяся маргинальной на заре капромантизма, когда архитектура была проекцией личных амбиций, оказалась крайне востребована сегодня. Отсутствие романтичности в романтическую эпоху делает постройки Герасимова скучными на воцарившейся ярмарке тщеславия, но становится залогом его архитектурного долголетия.

Честность, строгость на фоне отсутствия иронии, конвенциональная красота – так можно описать большинство построек архитектора, и тем интереснее становятся исключения: гостиница «Эмеральд», пожалуй, самое нескучное здание Герасимова. Рубеж тысячелетий Петербург отмечает взрывным ростом туризма, в частности внешнего, а также усилением интеграции в мировую экономику. Нехватка гостиничных мест соответствующего уровня рождает предложение – и в 1999 году архитектор начинает работать над проектом. Первое построенное с нуля здание пятизвездочного отеля в городе должно было выделяться, и с этой задачей архитектор отлично справился.

Планировка здания рациональна и заточена на максимальную эффективность использования участка – симметричная композиция номеров, группирующихся вокруг просторного атриума (он имитирует традиционный петербургский двор-колодец). Однако этот внутренний функционализм плана, характерный для построек Герасимова, прячется за броским фасадом, который сам архитектор относит к стилистике «позднего рационального модерна». Впрочем, в этих словах сложно не считать иронию – перед нами настоящий образец петербургского постмодернизма.

Не завершить башенкой здание на углу квартала – значит выступить против такого эфемерного, но такого неизбежного «петербургского стиля», и аккуратный Герасимов играет по правилам. Однако традиционную типологию он решает максимально нетрадиционным способом. Вместо башни – ротонда, классические формы которой контрастируют с хромированным блеском нарочито хайтековского материала. Вместо купола или шатра – стеклянная призма, утопленная внутри ротонды. Вся эта конструкция помещена на цилиндр, поверхность которого обхватывают обручи, причем не прижимаясь вплотную, а как бы паря над ним. В сочетании эти объемы наделяют здание мощной динамикой, словно оно увенчано плотно сжатой пружиной, готовой в любой момент выпрямиться и выстрелить. Вперед, в будущее!

На этом фоне особенно контрастно выглядит нижняя часть здания. Массивные гранитные колонны словно прижимают гостиницу к земле. Здесь читается метафора стабильности, состоятельности. Фасад отеля как бы заигрывает с его постояльцем, демонстрируя ему желаемый образ самого себя – амбициозного, целеустремленного человека, твердо стоящего на ногах.

Постоялец бросит взгляд на фасад, кивнет «да, я этого достоин» и скроется в своем номере, вряд ли уловив авторскую иронию. «Эмеральд» – по-английски изумруд, и там, где один увидит символ роскоши, другой вспомнит старую детскую сказку об изумрудном городе. Стоит приглядеться, – и гранитные колонны на деле окажутся железобетонными, лишь одетыми в фасадную панель; металлическая ротонда – пластиковой; а стремительно развивающаяся рыночная экономика – олигархическим капитализмом, с трудом пережившим дефолт. Изумрудный город казался таковым лишь потому, что при входе всех обязывали надевать зеленые очки.

5. Общественно-деловой комплекс «130-й квартал»