Клоака. Станция потери (СИ)

Темнеет быстрее, чем я рассчитывала, а до убежища Кости остается минут двадцать быстрым шагом. Если все душегубы из ближайших районов захотят навестить лагерь — хорошо. Наш путь в таком случае чист. Но если кто-нибудь из них отстал и теперь шатается по улицам?

Я сжимаю в ладони Костин пистолет. Смогу ли я попасть в «горожанина» до того, как он затискает меня в своих объятиях или я буду такой же мазилой, как и те душегубы?

— Нина?

— Я на это надеюсь, — гвоорю я, посмотрев в ту сторону, где располагался лагерь. — Нам теперь нельзя разделяться.

Если кто-то отстанет, его придется бросить. Для того, чтобы сбежать из Клоаки, у нас есть от силы сутки. Но на самом деле времени намного, намного меньше. Если мы переждем ночь в Костином убежище, то с «рассветом» должны будем пойти к стене и, как сказал Семен, найти «аварийный» выход.

Он всегда есть. И везде.

Слава различному роду безопасности.

— Я отдышалась, — произносит Белла, издав напоследок шумный выдох. — А ты?

— Тоже. Идем.

В городе властвует удушающая тишина. Кажется, что только наши шаркающие шаги создают на улице хоть какой-то шум, неприятно режущий слух. И от этого становится не по себе. В Клоаке нет птиц, способных чирикать, сидя на деревьях. Нет и того, что смогло бы имитировать их пение. Вдоль дорог стоят фонари, между ними провисают под собственным весом провода, но характерного потрескивания они не издают.

Ток по проводам не бежит, поэтому и треску взяться не откуда.

Мы передвигаемся короткими перебежками. От одного дома к другому. От одного угла ко второму, третьему, четвертому. Иногда я умудряюсь заглядывать в темные витрины магазинчиков, располагающихся на первых этажах зданий. Это были преимущественно гастрономы и продуктовые, но я сомневаюсь в том, что внутри них еще можно найти еду или воду.

Мы проходим мимо автобусной остановки, но таблички с номерами маршрутов я так и не нахожу. Вряд ли в Клоаке когда-то были машины. Возможно, жившие тут люди передвигались исключительно на общественном транспорте, а местный автобусный парк включал в себя один, максимум два автобуса. Поэтому и таблички с номерами маршрутов и расписанием нет.

Во всяком случае, я нахожу для себя именно такое объяснение отсутствию столь нужной на остановке дощечки.

Кода мы проходим половину пути, на улице окончательно темнеет. Единственным источником света становится уже не зарождающаяся, но еще далекая от своего круглого лика луна. Благодаря ей я не боюсь потеряться и заблудиться, но из-за наступления «ночи» все мои чувства обостряются, а нервы натягиваются настолько, что вот-вот готовы лопнуть.

— Эй, долго еще идти? — спрашивает Белла, вплотную прижавшись к моему плечу.

— Немного осталось.

Тут я замечаю сбоку резкую вспышку. Испугавшись, я дергаюсь в сторону, уволакивая в узкий проулок и Беллу.

— Что? Что там?..

Я прищуриваюсь, и чуть было не издаю удивленный вздох. В доме напротив, в пятиэтажке, на последнем этаже горит лампа. Хотя нет. Это тусклое мерцание нельзя назвать светом от лампы, скорее всего тот, кто сейчас находится внутри квартиры, зажег зажигалку или чиркнул спичкой.

На ум приходит логичный вопрос: кто это там балуется огнем?

— Думаешь, это они? — спрашивает Белла, выглянув из-за моего плеча.

Были ли это Сергей и Маша? Вряд ли. Только если у них завалялся лишний жетон. Что мало вероятно. К тому же они оба — крайне рассудительные люди, и ни при каких обстоятельствах не стали бы сворачивать с намеченного пути. Я уверена в том, что Сергей помнит, где находится убежище Кости. Он не стал бы тратить время на заход в неизвестное здание.

— Нет, — уверенно говорю я. — Давай ускоримся. Больше никаких остановок. Если побежим, то будем на месте минут через семь.

— Я готова, — произносит Белла.

И мы бежим.

Напоследок я оборачиваюсь, замечая стоящую в окне темную фигуру.

Это без сомнения человек. И он видит нас. Смотрит на нас. Провяжет нас взглядом и, возможно, правда, мне только показалось, но он машет нам рукой.

Мотнув головой, я сосредотачиваюсь на беге. Меня уже не волнует личность этого человека. Сегодняшнюю ночь мы переждем в убежище Кости. А завтра утром окажемся в верхнем метро.

Мы вернемся домой.

На водоканале спокойно. Даже воздух здесь прохладнее и свежее. Белла достает фонарик и, включив его, освещает перед нами пыльную плитку. Я закрываю глаза и прислушиваюсь. В ушах пульсирует, голова начинает раскалываться, но игнорируя мешающие мне сосредоточиться чувства, я коротко, но громко выкрикиваю имя Сергея.

— Белла, выключи его.

Щелк, и белый свет исчез.

Мы затаились. Я даже стараюсь дышать через раз, лишь бы не издавать ненужных звуков. Могли ли мы добраться сюда быстрее, чем Сергей и Маша? Теоретически, могли. Могли ли они все еще быть в лагере? Костя ведь сказал, что видел из внутри него, а не за его пределами.

Один из моих червячков шевельнулся в груди.

Черт, и почему я не подумала об этом раньше? Они ведь все еще могли оставаться в лагере и искать нас с Беллой.

Идиотка ли я? Конечно, я идиотка. Еще какая.

Самобичевание никогда не могло помочь, но так приятно позлиться на саму себя.

— Нина?..

— Чего?