Клоака. Станция потери (СИ)

Скашиваю взгляд на Сергея. Из всех моих собеседников его словам я поверю сразу же, не задавая лишних и уточняющих вопросов. Наверное из-за того, что он не бросил меня там, в темноте, а помог вернуться обратно. Те, кто помогает незнакомцам в таких ситуациях, навсегда заслуживают доверие тех, кому они помогли.

— Да. Как только мы оказались во втором вагоне. Думаю, что в той темноте мы что-то…вдохнули.

— Вдохнули?

— Да. Запах был таким горьким, что я сразу же натянул ворот футболки на нос.

Тогда я этого не заметила, а сейчас его одежда и правда выглядит растянутой.

— Постой… Горький? Запах был горьким?

Маша отпускает меня, и я могу полностью развернуться к противоположным сиденьям, на которых сидят Сергей, Белла и Тема. Мальчик внимательно нас слушает, но никаких попыток поучаствовать в разговоре не предпринимает.

— Горький.

— Он был сладким, — говорю я, вновь ощутив, как горлу подкатывается тошнотворный комок. — Приторно сладким.

— Нет. Он был горьким, — уверенно произносит Сергей, дотрагиваясь до своей шеи. — До сих пор чувствую этот вкус в горле.

— Он был сладким… — повторяю я.

Определенно сладким. Это был запах сухостоя. Мертвых цветов…

Мертвечины.

— О чем вы разговариваете?

Маша быстро пересказывает Врачу то, что услышала от меня. Семен и Дмитрий слушают ее и переглядываются между собой, но ничего уточняющего у меня не спрашивают.

— Что же это был за газ, который одному показался горьким, а другой сладким?

Семен задумывается над собственным вопросом и занимает пустующее место справа от меня. Дмитрий садится напротив него, рядом со Спортсменом и Черноволосой.

— Да какая разница, что это был за газ! — чуть ли не возмущается Белла. — Главное… Главное то, что мы теперь знаем, что произошло в метро!

Все переводят на нее удивленные взгляды.

Неужели она смогла догадаться о том, что случилось?

— Газовая атака! — в голос заявляет она. — Такое ведь уже когда-то было, да? Я где-то читала об этом…

Надо же, Белла читает литературу о газовых атаках. А выглядит как среднестатистическая любительница глянцевых журналов и туалетных сплетен. Правду говорят, что внешность обманчива.

— Ты о японском метро? — произносит Мандарин, догадываясь, о какой атаке говорит Черноволосая и объясняет нам: — Где-то в середине девяностых в Токио совершили теракт. В вагонах распылили…если так можно сказать, зарин. Это такое отравляющее вещество нервно-паралитического действия.

— Да, было такое, — кивает Семен, так же вспоминая о случившемся в Азии теракте. — Но… Если сейчас произошло что-то похожее, то это не зарин. У них нет симптомов. Вообще никаких.

— Вы говорите о каком-то газе… — начинает Сергей, — а что тогда насчет… Насчет того, что всех утащило? Это ведь была не галлюцинация.

Газ этого точно сделать не мог. В этом я, да и все остальные, были с ним согласны.

— По поводу этого ничего сказать не могу, — говорит Дмитрий, поднимаясь с сиденья. — Но посмотрите сюда.

Он подходит к карте и, находя нужную станцию, тычет в нее пальцем.

— Все началось отсюда.

Он несколько раз тычет в отметку пересадочной станции, а после проводит пальцем вниз. По направлению нашего пути.

— До конечной оставалось шестнадцать станций. Сколько времени обычно занимает преодоление такого расстояния?

— Минут тридцать пять-сорок, — говорит Сергей.

— А сколько времени мы уже едем?

Намного, намного дольше.

— Даже с такой скоростью, даже со всеми остановками в туннелях, мы уже должны были достигнуть конечной станции. Упереться в…тупик.

Он прав. Но что же тогда происходит?

— Нас пустили по какому-то запасному пути? — предполагает Белла.

— Возможно. Но по какому? Куда мы направляемся? Метро не бесконечно, а мы не по кольцевой катаемся.

Он чертовски прав, но…

— А что машинист? — спрашиваю я. — Вы смогли с ним связаться?

— Когда поезд остановился, и все, кроме нас, из вагона вышли, я решил быстро проскочить на платформу и забраться к нему в кабину, но… Я не смог этого сделать. Двери заперты, а стекла настолько мутные, что через них ничего не увидеть.

— Мутные? Почему?

— Да кто его знает?.. В эту дверь мы тоже стучали, — Врач кивает на дверь, через которую в кабину можно было бы попасть из самого вагона, —но она закрыта изнутри.

— Почему вы не ушли с остальными?

Мой вопрос ведь вполне логичен, правда?

— Потому что он собирался ехать дальше, — отвечает на мой вопрос Дмитрий. — Я не знаю, зачем он два раза остановился на абсолютно пустых станциях, но… Но выходить на них я не захотел.

— У меня было так же, — произносит Маша. — Неспокойно как-то было на душе, поэтому я и осталась.

— А те люди?.. — спрашиваю я. — Ну, которые вышли, они… Они ни отчего не убегали?

— Я видел, как они все побежали к эскалаторам, — говорит Семен. — Но побежали сами, ни от кого не убегая.

И что же мы в итоге имеем?