Клонирование Миранды

Я вздохнула. Мама зовет меня маленьким психологом. Еще когда я была совсем маленькой, я уже тогда могла объяснить, почему люди ведут себя так, а не иначе. А когда мне было пять лет, и мои родители устроили вечеринку, и дядя Роб напился, я объяснила папе с мамой, что у дяди Роба испортилось настроение из-за того, как хорошо мы живем, он же такой богатый и удачливый. Я помню, мои родители удивленно смотрели на меня, а мама сказала: «Знакомьтесь, мисс Фрейд». Я не поняла и потребовала, чтобы мне объяснили, кто такой этот Фрейд. И с тех пор они постоянно твердят, какая я умная.

Мой выход приближался, а я по-прежнему не могла заставить себя разозлиться. Я начала считать про себя, внимательно наблюдая за Рейчел, поскольку с моим первым па я должна была вступить сразу после нее. Вдруг ее фигура расплылась у меня перед глазами. Я поморгала. Не помогло. Все вокруг затуманилось, потеряло очертания.

— Миранда! — мисс Линард остановила кассету. — Ты пропустила свой выход.

— Знаю, — прошептала я. — Но...

— Что случилось?

— Что-то со зрением. Я плохо вижу.

И только теперь я почувствовала страх. Сколько я ни моргала и ни трясла головой — это не проходило. Все вокруг меня было неясно и расплывчато.

Мисс Линард усадила меня на стул.

— Я сообщу твоей маме, — сказал она, явно обеспокоенная.

— Пожалуйста, скорее, — попросила я. — Я вижу все хуже.

Глава 2

Мама решила, что мне попала в глаз ресничка или песчинка. Я смирно сидела, а она оттягивала мне веки, пытаясь их обнаружить, но ничего не увидела.

— Надо отвезти ее к врачу, — сказала она мисс Линард.

Мама отвела меня в раздевалку, помогла переодеться и усадила в машину.

— Старайся не моргать и закрой глаза, — предупредила она меня. — Если там что-то есть, это может поцарапать роговицу.

Я старалась подавить овладевавшую мной панику. Дело в том, что я никогда не болела. Правда. То есть иногда у меня бывал легкий насморк или немного болело горло, но это были сущие пустяки. Однажды я подхватила желудочную инфекцию — и тогда все было ужасно. Правда, это произошло всего один раз. Эмма называет меня Супервумен, потому что, какая бы зараза ни гуляла в нашей школе, я никогда не заболевала, а она — каждый раз.

— Мама, что со мной? — жалобно спросила я. Перед глазами по-прежнему висела дымка.

Словно в парной в нашем спортивном загородном клубе. Все в тумане.

— Это случилось внезапно? — спросила мама. — Да.

— Я не знаю, что это, Мира, — ответила она. Так мама называет меня в особых случаях,

например, когда она беспокоится. Сейчас она явно была встревожена.

По возрасту я все еще числюсь на учете у педиатра, и нам пришлось пробираться в его приемную через ораву кричащих ребятишек и кучи игрушек. Меня провели в кабинет почти сразу — потому что эта больница принадлежит моим родителям. Собственно, у них больницы по всей стране — Конгломерат Кобурн. Назван так в честь моей бабушки, поскольку на ее деньги отец создал свою империю.

Доктор Корн поздоровался со мной. Он был серьезен, как всегда. Другие педиатры обычно шутят и, кажется, никогда не перестают улыбаться. Но только не доктор Корн. Не помню, чтобы я когда-либо видела улыбку на его лице. Он не брюзга и не зануда — просто он серьезный.

— Давай посмотрим, Миранда. Тебе что-то попало в глаз?

— Не знаю, — ответила я. — Я была на репетиции, ждала своего выхода. И вдруг все расплылось перед глазами. И до сих пор все, как в тумане.

Он посветил мне в глаза маленьким фонариком. Затем заглянул в мою больничную карту.

— В последний раз ты была у меня почти год назад. И со здоровьем у тебя все было в порядке.

— Да, — кивнула мама.

Он вновь осмотрел мои глаза.

— Миранда, мы должны тебя обследовать. И вдруг, так же внезапно, как это случилось, все прошло!

— Доктор Корн! Я опять хорошо вижу! Все в порядке! — воскликнула я.

— Подожди здесь немного, Миранда, — сказал врач и кивком предложил маме выйти с ним из кабинета.

Они закрыли дверь, но она не захлопнулась и осталась немного приоткрытой. Так что я слышала обрывки их разговора. «Обследование... что-то есть... невозможно... я опасаюсь... не может быть... не будем торопиться...»

Наконец дверь открылась, и они вошли. Мама была смертельно бледна.

— Что такое? — испуганно спросила я.

— Мы не уверены, Миранда, — сказал доктор Корн. — Но мне не нравятся твои глаза, с тобой что-то не в порядке.

— Что не в порядке? Ведь все прошло. Я отлично себя чувствую.

— Да, сейчас зрение восстановилось, но мы все же должны тебя обследовать. Договорились?

Естественно, я согласилась — как будто я могла отказаться. Сначала медсестра взяла у меня кровь, а потом мне померили давление, сняли электрокардиограмму, сделали рентген и какие-то процедуры, я уже не понимала, что именно.