Клошмерль

Этот юноша был поэтом, но ему пришлось убедиться на горьком опыте, что в эру сплошной механизации и крупных финансовых капиталов поэзия не приносит даже тех грошей, которые по утрам платят булочнику. Он решил довольствоваться банальной прозой, но старался насыщать её поэтическими образами и неологизмами собственного изобретения. Дени Помье удалось поступить в газету, где его пристроили в отдел происшествий. Его заверили, что он быстро продвинется, если сумеет себя проявить на этом скромном поприще. И Дени Помье действительно отличился, хотя и несколько неожиданным образом (во всяком случае, неожиданным для главного редактора): он сделал газету, в которой работал, неудобочитаемой и откровенно юмористической. Переполненный лиризмом, Дени Помье совал его повсюду: в рассказы о нападениях и самоубийствах, о катастрофах и карманных кражах. Надо сознаться, что лиризм был там совершенно не к месту. Однажды он изложил поэтическими словесами корреспонденцию об убийстве в провинции и послал по телеграфу удивительную депешу, похожую на шифрованное донесение (к которому никто во всей редакции не мог подобрать ключа). После того как молодой репортёр вернулся, ему сообщили, что его стиль, столь очаровательный для беллетристики, решительно не пригоден для газетных корреспонденции. После этого ему посоветовали испытать удачу в другом месте. Дени Помье проделал ещё пару опытов в том же духе, но демон поэзии обрёк их на немедленный провал.

Это была эпоха скороспелых талантов. Приближение тридцатилетия сильно беспокоило нашего поэта. Тридцать лет, размышлял он, это возраст, когда Бальзак начал работать для потомства, да и то в наш век это было бы для него слишком поздно. Он решил опередить на три года создателя «Человеческой комедии» и заложил фундамент обширному циклу романов, под общим заголовком: «XX век». Первый том должен был называться: «На заре века». Дени Помье обрёк себя на затворничество и за восемь месяцев сотворил произведение в пятьсот двенадцать машинописных страниц без полей. Нежная Ортанс воспроизвела «На заре века» в семи экземплярах. И семь парижских издателей одновременно получили этот объёмистый шедевр.

Один из издателей ответил, что рукопись не лишена интереса, но стиль её недостаточно литературен для его издательства. Другой ответил, что рукопись не лишена интереса, но стиль её слишком литературен для его издательства. Третий заявил, что в романе почти нет интриги. Четвёртый заявил, что интрига в романе играет слишком большую роль. Пятый не стал вдаваться в объяснения и просто спросил, «не издевается ли автор над людьми?». Шестой посоветовал «позаботиться о переводчике, так как во Франции не имеют обыкновения публиковать романы на ирокезском языке». И, наконец, седьмой ничего не ответил и ничего не вернул.

Эти мытарства растянулись на шесть месяцев, которых оказалось вполне достаточно, чтобы Дени Помье написал небольшой роман «Базары грёз». Удел этого произведения, переписанного во множестве экземпляров, ничем не отличался от судьбы первого романа.

В отчаянии Дени Помье переключился на увлекательный роман с продолжением. Его первый опыт в этом жанре увенчался некоторым успехом. Теперь ему следовало проявить настойчивость, и Дени Помье принялся регулярно работать. Каждое утро, покуривая трубку, он приканчивал свои двадцать страниц. Когда иссякало вдохновение, он прибегал к живому диалогу. («Уметь начинать с красной строки – первейший талант в нашем деле». – поучал его один из ветеранов этого жанра.) Затем Ортанс перепечатывала на машинке его черновики.

Ортанс была счастлива. Она была неизлечимо слепа, как все влюблённые женщины, и нисколько не сомневалась в том, что её Дени – великий человек. Следует заметить, что великий человек был большим весельчаком. По утрам он усложнял и запутывал судьбы своих героев, изобретал всевозможные подкупы, убийства и кражи, а к вечеру был готов резвиться как ребёнок. Все дурные инстинкты Дени Помье поглощались его персонажами. Благодаря этому обстоятельству он обнаруживал остатки милого мальчишества, восхищавшие молодую женщину. Она любила так пылко, что смешивала свою судьбу с романтическими судьбами идеальных героинь, которыми кишмя кишели романы Дени Помье. Такой образ жизни позволил молодому семейству, у которого появились двое прелестных детишек, просуществовать на собственные средства вплоть до 1928 года, когда скончался Гиацинт Жиродо.