Клоун

— Я испугалась… — выдавила она. — Я ведь подумала, что Людвиг прячется где-нибудь поблизости и может появиться в самый неожиданный момент. — Она закусила нижнюю губу. — Я понимаю, что мои слова звучат не очень вразумительно, но вчера вечером я действительно сходила с ума от страха. И подсознательно чувствовала, что для меня будет лучше, если я сделаю вид, что не узнала Элтона. Я думала, что так будет безопаснее. К тому же и сделать это было нетрудно, ведь его лицо было загримировано. И моя ложь удалась. Ведь мне казалось, что если я не узнаю Элтона, Людвигу не сможет придти в голову мысль, что это я назначила Элтону свидание у нас в доме.

— А как объяснить ваш обморок при появлении мужа? Что это? Тоже часть комедии, которую вы решили разыграть?

— Не совсем. При виде Людвига я вполне уверилась в том, что именно он убил Элтона, — очень тихо сказала она. — Согласитесь, этого вполне достаточно, чтобы потерять сознание.

— Почему вы решили, что Чейза убил ваш муж?

— Так это же совершенно ясно! — Она сделала рукой какой-то неопределенный жест. — Он, видимо, подозревал, что у меня с Элтоном связь, и именно поэтому сказал, что уезжает на несколько дней. Понимаете, он давал нам возможность встретиться. А когда его подозрения подтвердились, он убил Элтона.

— Сколько машин стояло в гараже, когда вы вчера вечером вернулись домой с вечеринки?

— Только одна… Людвига. Почему вы об этом спрашиваете?

— Каким же образом, черт возьми, до вашего дома добрался Чейз? — набросился я на нее. — Он что, пешком пришел?

— Ну, я думаю, что это-то вполне ясно, — быстро ответила она. — Он убил Элтона и сразу же уехал на его машине.

— А почему же не на своей собственной?

— О, вы его плохо знаете! Он слишком умен и хитер.

Это был один из тех ответов, которые всегда лишены всякой логики. Но она с самоуверенным видом смотрела на меня, словно хотела сказать, что только последний дурак не понимает таких простых вещей.

— В каком костюме Чейз был на вечеринке?

— В том самом, что и был на нем, когда вы его видели, лейтенант. — Ее брови приподнялись, изображая недоумение. — Или вы уже забыли, как выглядел труп?

— Значит, на нем был костюм клоуна? — подытожил я. — Вы видели кого-нибудь еще в костюме клоуна там?

— Кажется, нет.

— А мне вот сказали, что на вечеринке два человека были в одинаковых костюмах клоунов.

— Ну, конечно же! — Она скривила лицо. — Какая превосходная мысль! Ничего более остроумного он, разумеется, и не в состоянии был придумать!

— Да, да, превосходная мысль… А теперь уточните, о ком, собственно, идет речь?

— О Людвиге, разумеется!

— Почему о Людвиге? — спросил я.

— Потому что его не узнали бы на вечеринке только в том случае, если бы он надел на себя наряд клоуна. Или вы другого мнения? А мне так кажется, что все, кто его там видел, считали, что это Элтон. Правильно я рассуждаю?

— Если, конечно, не учитывать такой возможности, что с ним могли заговорить, — отрезал я.

— Людвиг никогда не совершит такой глупости, — сказала она таким тоном, каким разговаривают с маленьким глупым ребенком, когда он чего-то не понимает. — Я считаю, что вам сейчас не остается ничего другого, как арестовать Людвига по подозрению в убийстве Элтона Чейза.

5

В моей квартире все было подготовлено к приему. Освещение сведено до минимума, долгоиграющие пластинки — на проигрывателе. Достаточно нажать на клавишу, и из репродукторов польются чарующие звуки томной испанской музыки. Но поскольку еще не изобрели самонаполняющихся бокалов, я был вынужден оставить Изабель Мерман одну в гостиной, чтобы приготовить на кухне коктейли.

Когда я вернулся, она стояла посреди гостиной, склонив немного голову набок. На ней было черное вечернее платье с оранжевой отделкой и без рукавов. Верхняя часть платья состояла из двух половинок, которые красиво ниспадали с шеи до талии, закрывая ее маленькие, но упругие груди. Стройная талия подчеркивалась широким лакированным поясом, а юбка была просторной и волнистой. Это даже нельзя было назвать платьем. Это было нечто, что должно было постоянно напоминать мужчине, что женщина создана для того, чтобы ее соблазняли.

Я поставил бокалы на маленький столик перед моей огромной кушеткой.

— Интересная у вас квартира, — заметила она деловым тоном.

— Интересная? — переспросил я.

— Вы даже не сказали, что не считаете работу в полиции своим основным занятием.

— Ну-ка, повторите, пожалуйста, еще раз. С первого раза это звучит как-то не совсем понятно, — сказал я.

Действительно, я совершенно не понял, что она имела в виду.

— Судя по убранству вашей квартиры, вы отнюдь не полицейский, а профессиональный соблазнитель.

— О, пусть вас это не тревожит, — ответил я. — Я никогда не действую прямолинейно, только косвенными методами. Например, я могу сказать так: «Почему бы вам не раздеться, милая? Ведь иначе вы помнете свое платье!»

— Сперва я все-таки присяду и немного выпью, — сказала она, опускаясь на кушетку и показывая мне на кресло, стоящее напротив. — А вы сядете вон туда. И мы будем очень мило беседовать.

— А вы не считаете, мадам адвокат, что немного нервничаете?