Клоун

— Вы снова подтверждаете, что у полиции появились другие методы работы. Вместо того чтобы искать доказательства, улики, вы, полицейские, пытаетесь работать как психологи-самоучки.

— Мы делаем только то, что в наших силах, — скромно ответил я. — Тем более что нам на расследование отводят слишком мало времени. Все думают, что мы заняты только тем, что берем взятки от торговцев наркотиками, мафии и рэкетиров.

— Что ж. Я не считаю, что это звучит так уж неправдоподобно, — раздраженно сказала она.

— Вы хотите меня соблазнить?

— Что??? — Она снова вспыхнула и залилась краской. — Вы что, с ума сошли?

— Да, нет, я спросил просто так. Почему-то эта мысль мне внезапно пришла в голову, — успокоил я ее. — На какое-то мгновение я было подумал, что иногда женщины пользуются другой техникой, но теперь, после вашего дикого возгласа, я отбросил эту мысль.

— Вы просто невозможны!

— А вы просто невероятны! — ответил я. — Что вас ожидает завтра? У вас много работы?

— Не очень. — Она наморщила лобик. — А что?

— — Может быть, поможете мне в моем расследовании? — предложил я. — Мы бы прокатились с вами в пустыню и посмотрели бы, не повстречается ли нам какой-нибудь крот.

— Вы это серьезно?

— Конечно! — ответил я. — И наверняка хоть частично поможете мне, если Эндерсон начнет бросаться незнакомыми техническими терминами.

— Хорошо! — сказала она после небольшой паузы. — Когда мы поедем?

— Я заеду за вами в десять утра.

— Хорошо, время меня устраивает, но только не заезжайте за мной, — решительно заявила она. — Я не хочу, чтобы соседи стали судачить о том, что я близко знакома с полицейским.

— Неплохо сказано, — заметил я.

Мы еще какое-то время сидели и молча смотрели друг на друга, пока не прикончили коктейли. После этого я отправился на кухню, чтобы приготовить новую порцию, и возвратился с полными бокалами. Изабель взяла у меня свой бокал, внимательно посмотрела на него, потом бросила на меня испытующий взгляд и медленно поставила бокал на столик.

— Не очень оригинально, — сказала она.

— Что вы имеете в виду? — не понял я.

— Ваша стратегия, — пояснила она. — Пытаетесь напоить меня, чтобы потом соблазнить.

— Почему вы вдруг решили, что я собираюсь вас соблазнять? — Мой голос был полон благородного негодования.

— Это же ясно, как Божий день, — она коротко рассмеялась. — Вся эта прелюдия в ресторане… полумрак в вашей гостиной… Отличный ужин и много-много вина. Ко всему этому нужно было бы добавить приглушенные звуки чарующей музыки, кушетку, на которой легко могли бы разместиться человек шесть, и опять вино, вино, вино…

— Соблазнение — это такая игра, в которую играть можно только вдвоем, — начал я втолковывать ей непреложные истины. — А вы, судя по всему, играть в эту игру не хотите. Поэтому мне и приходится сидеть тихонько, как пай-мальчику, и старательно взвешивать все «за» и «против», касающиеся другой возможности.

— Какой же?

— Возможности изнасилования, — сказал я с ухмылкой.

— Изнасилования?!

Она вскрикнула и вскочила с кушетки, задев коленом стоявший перед ней столик, при этом она потеряла равновесие. Я с величайшим удовольствием раскинул руки, чтобы поймать ее в свои объятья. Стараясь лишить меня такой возможности, Изабель инстинктивно дернула ногой, каблук тотчас же запутался в складках ее широкой юбки, верхняя часть платья с треском распалась на два лоскута, и она, перелетев через столик, рухнула на меня. Кресло, в котором я сидел, опрокинулось назад. Я сделал отчаянную попытку удержать Изабель от окончательного падения, но она развила такую скорость, что в руках у меня осталась только нижняя часть ее платья. Я быстро выкатился из кресла и вскочил на ноги. То, что я увидел, ошеломило меня. Согласно закону инерции Изабель прямо-таки въехала по пояс под мой любимый ковер. Это был черный ковер из овечьей шерсти, который я купил несколько недель тому назад и сладострастно предвкушал, как он будет прекрасно гармонировать с обнаженным бело-розовым женским телом. Сейчас я убедился в этом, правда, ситуация несколько отличалась от той, какая рисовалась в моем воображении.

Изабель, должно быть, сделала сальто-мортале, иначе невозможно было бы объяснить, почему она оказалась на спине. Сквозь ковер угадывались контуры ее головы и маленьких грудей, возвышавшихся, словно два холмика. Она колотила пятками об пол и что-то яростно вопила, впрочем, нетрудно было догадаться, что именно.

Сперва я хотел извлечь ее на свет Божий, но быстро передумал и решил не рисковать. Думаю, что в подобной ситуации ни один мужчина не отважился бы это сделать. Я был не лучше и не хуже других, поэтому поспешно ретировался на кухню. Едва я успел приготовить себе коктейль и, не смакуя, выпить его, как дверь в кухню широко распахнулась, и появилась почти совершенно обнаженная Изабель. На шее у нее болтался обрывок былого великолепия.

— Как вы могли додуматься до такого? — вперив в меня свои сверкающие зеленые глаза, глухо спросила она.

— До чего «такого», — осторожно осведомился я.

— Убить меня вместо того, чтобы изнасиловать?