Клоуны и Шекспир

– Ерунда, – заверил Тиль. – Ян ван Либеке уже обо всём договорился с бургомистром. То бишь, заслал ему энное количество тяжёлых золотых монет. Все Миры одинаковы. Взятки везде, как это и не печально, являются действенным инструментом. Так что, площадку освободят по первому нашему свистку.

– Для чего нам понадобилась именно эта площадка? – заинтересовался Лёнька. – Чем она отличается от других?

– Есть же и второе здание, которое тебе приглянулось. Вот, это. Напротив ратуши. Внешне напоминает дворец, коим – по глубинной сути – и является. Перед нами так называемый «Дом Короля», где, не смотря на громкое наименование, никогда не проживал ни один король. Впрочем, дело не в этом…. Нас, прежде всего, интересуют два наиважнейших момента. Во-первых, из окон этого симпатичного дома прекрасно просматривается означенная площадка для представлений. Во-вторых, в данном дворце, как раз, и проживает Вильгельм принц Оранский, носящий прозвище – «Молчаливый», с которым нам надо срочно встретиться и переговорить…. Эй, Ламме, что с тобой? Ты, брат, уснул?

Макаров заворожено смотрел на серую стену ближайшего дома, к которой был прикреплён плотный лист бумаги со следующим текстом: – «Уважаемые горожане! В ближайшее время наш Брюссель посетит с визитом театральная труппа «Глобус и клоуны», широко известная в Англии, в Италии и во Франции. Труппу возглавляют знаменитые и легендарные Тиль Уленшпигель и Ламме Гудзак. Да, да, те самые! Будет дано всего пять представлений. Не пропустите!».

– Ну, и чего ты застыл, изображая столб, вкопанный в землю? Ну, тот, к которому, предварительно обложив сухими дровами, привязывают еретика, приговорённого к сожжению? – возмутился Тиль. – Рот закрой, а то ворона залетит. Обыкновенный маркетинговый ход. Подумаешь…. Надо будет завтра заказать новые объявления. То бишь, с важным дополнением. Мол: – «Последний спектакль носит названье – «История не в меру ревнивого гентского графа Герерда по прозвищу – Дьявол». Премьера!».

Глава двадцать четвёртая Старт театрального сезона

Вся следующая неделя прошла в заполошных репетициях, сопровождаемых нешуточной нервотрёпкой.

Тиль, старательно изображая из себя непреклонного и строгого Константина Сергеевича Станиславского, через каждые десять-пятнадцать минут истошно вопил:

– Не верю! Не натурально! Разве так ведут себя молоденькие, но целомудренные вертихвостки? Людвиг, прекрати ежесекундно «стрелять» глазками. Скромнее, пожалуйста, будь…. Герда, хоть ты ему скажи!

– Уленшпигель прав, – подключалась Гертруда. – Так только развратные дурочки себя ведут. Не знаешь, куда глаза – во время разговора – деть? Веером прикрывайся почаще. Маши им, маши…. А ты, Томас, зачем постоянно крутишь бёдрами? Разве девушки так похожи на ветряные мельницы? Говоришь, мол, очень похожи? Ерунда. Сейчас я тебе покажу, как ходят приличные девицы. Смотри сюда…

– Франк ван Либеке, ты настоящий оболтус! – продолжал неистовствовать Даниленко. – Разве Джульетта может так размахивать руками? Она же скромная девушка. Причём, обученная хорошим манерам…. Ну-ка, сядь! Сложи ладошки вместе и поднеси их к подбородку. Молодец, зачитывай монолог…. Что ещё за дурацкая ухмылка?

– Так, ведь, текст очень смешной.

– Что здесь смешного? Ей Богу, не понимаю. Вот, смотри на меня и слушай…. Ромео! Ах, Ромео! Для чего, Ромео, ты? Отринь отца, отвергни это имя…

– Ха-ха-ха! Держите меня семеро…. Ха-ха-ха!

– Вот же, засранец! – негодовал Тиль. – Никакого почтения к классике. Пусть, и к будущей…. Ламме, а ты что творишь? Пузо подбери немедленно! Ещё! Ещё! Ты же, как-никак, рыцаря играешь…

Как бы там не было, но в среду вечером Тиль объявил:

– Всё более-менее пристойно. В том плане, что третий сорт – не брак. В первом приближении сойдёт…. Значится так. Завтра вечером даём – с Божьей помощью, понятное дело – первое представленье.

– Каковы…э-э-э, технические моменты? – уточнил Лёнька. – То бишь, как это будет осуществлено практически?

– Элементарно, мой друг Ламме. С самого утра сворачиваем лагерь и выезжаем в Брюссель. Останавливаемся на постоялом дворе – «Графский кабанчик». Вполне приличное и респектабельное заведенье. Заселяемся, распрягаем и кормим лошадок. Сами завтракаем. Потом Ян идёт к бургомистру и просит, чтобы к полудню площадка для представлений была бы свободной…

– На обратной дороге я зайду к печатнику и заберу очередные новые объявления, – дополнил глава семейства ван Либеке. – Они от последнего варианта отличаются только одной фразой. Мол: – «Первое представленье состоится сегодня».

– Всё верно, – одобрил Даниленко. – Итак, Ян возвращается. По-быстрому обедаем, запрягаем лошадку и на одном из фургончиков выдвигаемся на исходные позиции. По дороге, естественно, развешиваем – везде и всюду – свежие объявления. Прибыв на Гран-плас, огораживаем канатом сцену – так, чтобы она вплотную примыкала к стене ратуши. Рядом со сценой устанавливаем шатёр.

– Для чего нам понадобился шатёр? – перебил нетерпеливый Франк.