Клуб 12 стульев

За Трушкиным — одним из самых смешных писателей современного «Клуба ДС» — можно ходить с коробкой из-под ксерокса и ловить в нее случайно оброненные шутки. Вот, например, весной двухтысячного едем в Ростов-на-Дону на дни «Литературной газеты». Естественно, основа бригады — «Клуб 12 стульев». С нами Володя Вишневский, композитор Гриша Гладков и Толя Трушкин. В коридоре поезда стоит малыш, задрав на подоконник подбородок и наблюдая проносящиеся за окном интересности. У соседнего окна — величавый, как столичный орел, невозмутимый, подставивший лицо веселому ветру Трушкин. Малыш восторгается очередным пейзажем и бурно делится восторгом с окружающими, тыча в стекло пальцем:

— Ы! Ы! У-у!..

Трушкин, не меняя позы, «соглашается» заботливым и в то же время покорным голосом:

— Да-а… Всё разворовали… Всё…

В «Клубе» — не то, что в стране. Судьбы и годы разворовали не все и не всех. Постоянно появляется неиссякаемый Марк Розовский, хранящий традиции придуманного им Евг. Сазонова. Другой частый и столь же желанный гость — еще один отец-основатель — Боря Брайнин. А еще — второй в истории клуба главный администратор Андрюша Яхонтов, который никогда не изменит ни любимому «Клубу», ни жанру среднего (по объему) рассказа. А еще из этой когорты — Гёрман Дробиз, Алексей Пьянов, Никита Богословский эт цэтэра.

Друзья и ровесники — те, кому по сорок — пятьдесят, — меня простят. Всех этих авторов перечислить невозможно, забыть назвать в перечислении — преступно. А лучше налью. А публикации в «Клубе ДС» — вне зависимости. Посмотрите четвертый раздел Антологии, посмотрите 16-ю полосу «ЛГ» — вот там новая волна юмористов, для которых живые и здравствующие Илья Суслов, Владимир Владин, Виталий Резников, Вагрич Бахчанян, Виталий Песков, Борис Брайнин, Сергей Тк>нин, Михаил Златковский — уже легенды. Пусть же большинство из дээсовской молодежи доживут до такого же состояния души и славы. Да пусть все доживут!..

В последнее время у администрации возникла еще одна приятная обязанность. Прознав, что под крышей «Клуба» собрались сразу два человека, пишущих стихи, нас принялись атаковать просьбами о рифмованных поздравлениях. Что делать, не ронять же марку «Клуба»! И пошли выпекаться в администрации то строчки в честь юбилея Домжура:

Владея языком Эзопа
и речью пламенной прямой,
мы вместе с музой Каллиопой
сюда заходим как домой.
Такие речи здесь гремели,
что стали классикой уже…
Мы все, как из простой шинели,
пошли в народ из ЦДЖ…

То обращение к другу-стихотворцу:

Коль графоман придет —
задвинем в тень его:
учись, мол, идиот,
у Игоря Иртеньева.
Учись постройке дач,
даренью роз и кал,
решению задач
по обаянью Алл…

а то шутливое обращение к верстальщице, навеянное визитом в «ЛГ» Андрея Вознесенского:

Ты поймаешь меня у буфета
и с улыбкой попросишь остаться,
я останусь с тобою за это,
захочу я с тобою верстаться.
Накидаю тебе юморесок,
набросаю веселых картинок.
Ты устало запустишь процессор,
а в меня ты запустишь ботинок.
И, кусая обсохшие губы,
ты попробуешь сделать полоски,
проклиная все стулья и клубы,
юмористов, газеты, киоски…
А когда я полоски сверстаю.
Провожать меня с лестницы будешь.
Я ступени ее сосчитаю,
простонав: «Ты «ДС» не забудешь…»

Поздравилки расходились по редакции «ЛГ» в списках, добавляя «Клубу 12 стульев» авторитета и, впрочем, не добавляя гонораров…

Итак, с 1999 года мы с Пашей Хмарой несколько раз, уподобляясь муравьям, перетаскивали нехитрый (а также и хитрый) скарб «Клуба 12 стульев». Каждый переезд предвосхищался явлением Сергея Андреева, улыбчивого исполнительного директора «Литературки».

— Ну чо, ребята, — говорил он, окидывая лучезарным взором наши не до конца распакованные с предыдущего переезда пожитки. — На втором этаже начинается ремонт, давайте на шестой.

И первым брался за коробки, пока мы с Хмарой приходили в себя.

Единственное, чего мы не доверяли посторонним, — экспонаты. Мы бережно укладывали реликвии и несли:

— деревянное резное панно «Клуб 12 стульев», похожее на икону,

— бюст Венеры, расписанный всякими умными, но слегка хулиганствующими писателями:

— кружки, спаянные две в одну, чтобы пить на брудершафт:

— коловорот с ключом, надо полагать, от любого замка:

— туфельку Золушки 60-62-го размера, ожидающую хозяйку: