Клуб 12 стульев

— Товарищи! — начал Сидоров. — День ото дня растет и хорошеет наш второй «б» класс. Вместе с тем у нас порой встречаются еще факты формального отношения санитаров к своим обязанностям. Еще не всегда они должным образом проверяют чистоту рук у своих товарищей. Нередки случаи, когда на одежде товарищей имеют место кляксы. С подобным благодушием пора покончить. Хочется думать, — завершил Сидоров, — что настоящее собрание поможет поднять работу санитаров второго «б» класса на еще более высокую ступень.

Сидоров закончил доклад и сказал:

— Теперь начинаем прения. Кто хочет выступить? Ну, товарищи, смелее, это же волнует всех. Поднимайте руки.

Вова Юриков поднял руку.

— Бляшкин, — сказал Сидоров. — Дай товарищу слово.

— Честное слово… ой, слово предоставляется, — сказал Бляшкин.

— А меня вчера санитары записали, что у меня руки грязные, а я мыл, а они не отмылись, а меня все равно записали, — сказал Вова Юриков.

— Частные вопросы, — сказал Сидоров. — мне представляется целесообразным решать в рабочем порядке. Кто еще хочет выступить? Так, тогда переходим ко второму вопросу повестки. Выборы санитаров. Бляшкин, ты будешь вести собрание как следует?

— Буду, — пообещал Бляшкин.

— Тогда спроси, какие есть кандидатуры.

— Какие кандидатуры есть? — спросил Бляшкин и, поглядев на Сидорова, добавил: — Сами себя задерживаем.

— Таня Щукина, — сказал Сидоров. — Ты тоже забыла?

— Нет! — сказала Таня. — Сейчас. Я предлагаю избрать новыми санитарами Сашу Васильева и Надю Морозову.

— Молодец, — сказал Сидоров. — Нет других предложений?

— Юрикова надо выбрать. Вовку! — закричало несколько голосов. — Давайте Вовку!

— Товарищи. — сказал Сидоров. — К делу следует подходить со всей ответственностью. Юриков для такой работы еще не созрел. Ему надо еще много поработать над собой.

— Что, съел? — сказала Плющ Лариса. — Съел?

— Лариса — крыса. — сказал Вова Юриков и двинул соседку локтем.

— Тише, товарищи. — сказал Сидоров. — Есть предложение подвести черту. Кто за это предложение? Бляшкин!

— Кто? — спросил Бляшкин. — Руки поднимайте.

Все. кроме Юрикова, подняли руки.

— Юриков, — сказал Сидоров. — Ты что, не хочешь голосовать за своих товарищей? Подумай хорошенько.

Забаллотированный Юриков посопел носом и поднял руку.

— Так, — сказал Сидоров. — Единогласно. Разрешите от имени собрания поздравить избранных товарищей и выразить уверенность. Что надо сказать, ребята?

— Спасибо, — сказали новые санитары второго «б» класса.

— Бляшкин, объяви о закрытии собрания, — сказал Сидоров, — и садись на место.

— Собрание закрывается. — сказал Бляшкин и сел на место.

— У кого ко мне есть вопросы? — спросил Сидоров.

— А когда у нас еще будет собрание? — спросила Таня Щукина.

— Скоро, — пообещал Сидоров. — Следующий раз будем вести протокол.

— Про… чего? — заинтересовался Юриков.

— Я потом все объясню, — сказал Сидоров. — А сейчас можно идти домой.

Второй «б» беспорядочно выкатился в коридор. Кто-то за кем-то гнался, кто-то лупил кого-то портфелем, кто-то скакал на одной ноге… Промчавшись по коридору, класс скатился вниз по лестнице, и крики уже слышались во дворе.

Сидорову просто смешно было смотреть на такую неорганизованность. Вожатый Сидоров был уже большой — он учился в шестом классе. Конечно, ему могло быть смешно.

Лев Новоженов Одинокий велосипедист

Если ночью случится встретить вам на улице одинокого велосипедиста, не удивляйтесь — это Федор Петрович, я его знаю. Федор Петрович катается на велосипеде только ночью.

В детстве папа обещал купить маленькому Федюшке велосипед. Но неожиданно уехал в командировку. С тех пор прошло тридцать четыре года. Папа все не возвращался. И Федюшка, теперь уже Федор Петрович, решил сам осуществить давно затаенную мечту. Каждый вечер, когда люди расходятся по своим квартирам, Федор Петрович выводит из дому никелированную машину и колесит пустынными улицами, по которым когда-то не успел прокатиться.

Однажды — это было часов в семь-восемь вечера, когда Федор Петрович вернулся со службы и пил с женой и детишками чай, — в дверь позвонили. Федор Петрович открыл дверь: на пороге стоял пожилой человек, лицо его избороздили следы жизненных бурь.

— Здравствуйте, — сказал человек, — я ваш папа.

— Папа, папочка вернулся! — вскричал Федор Петрович. — А я тебя давно уже жду.

— Командировка была очень трудной, — сказал папа. — И потом я сбился с дороги. Хочу чаю. И бутербродов.

— Ну, конечно! Как я не понял сразу, — засуетился Федор Петрович. — Налейте папе чаю. Папочка, а я купил велосипед.

— Очень жаль, сынок, — сказал папа, — я сам собирался тебе сделать этот подарок. Завтра же хотел пойти в магазин.

— Ну ничего, папочка, не расстраивайся. Скажи, почему от тебя так долго не было писем?

— Ты же знаешь, сынок, как работает у нас почта, — горестно вздохнул отец.

— Да, папочка, я знаю, как работает у нас почта, — сказал Федор Петрович.

— Ну вот, когда теперь мы все вместе, — проговорил Федор Петрович, и счастливая улыбка озарила его лицо, — я с папочкой пойду в зоопарк.

— Я тебе обещаю это, — ответил папа.