Клуб

Переодевшись, я спустился вниз, встал за занавесом и смотрел, как в зале собирается толпа. Занавес, сделанный из красного шелка, мягко касался моей щеки. Зал был полон – около 1300 зрителей, все билеты распроданы. Было тепло, пахло попкорном и пивом. В третьем ряду перед рингом сидел Ангус Фарвэлл. На нем был светло-голубой блейзер. Рядом с ним сидела Шарлотта в черном платье с длинными рукавами, слишком тонком для холодного мартовского дня. Порез на ее руке был скрыт рукавом. На шее я увидел цепочку моей мамы.

Первый бой был за Кембриджем. Тео, легковес, был черным. Он двигался так, словно всю свою жизнь только и делал, что боксировал. На лицах зрителей я прочитал жажду крови. Я никогда так и не смогу понять, почему люди смотрят боксерские поединки.

1:0

Вторым боксером был Супер-Майк. Он вошел под одну из арий Вагнера. Некоторые зрители засмеялись. Когда он проходил сквозь толпу к рингу, я увидел, какой он худой. Он превратил свое тело в своего врага.

Я не знаю, существует ли душа, но если она есть, то думаю, бокс может ее изменить.

– Это Супер-Майк, – выкрикнули парни с трибуны.

В углу ринга он встал на колени на пол и три раза перекрестился. Его лицо было серьезным. Раздался удар гонга, соперник левым ударом сразу повалил Супер-Майка на пол и сломал ему челюсть. Я быстро сделал шаг вперед и вышел из-за занавеса, никто не смотрел в мою сторону. Все смотрели на нашего боксера, который стоял на четвереньках. На его лице не было вообще никакого выражения. Слюна стекала по его подбородку. Рефери считал.

1:1

Супер-Майк, спустившись с ринга, шел прямо на меня. Он остановился передо мной и посмотрел на меня так, словно увидел впервые. Его челюсть безвольно висела.

Жрец положил руку на мое плечо.

– А теперь быстро разогреваться, – сказал он.

Я обмахивался перчатками. Я был в холодном поту. Мне не нравились зрители, которые так громко орали. Пару минут я еще попрыгал на скакалке, рассматривая огнетушитель, висевший на стене. Рядом с ним была надпись «В случае необходимости разбить стекло».

Стив, наш боксер в первом полусреднем весе, проиграл по очкам.

1:2

Я долго думал, какая музыка подойдет для моего выхода, и даже посоветовался с Шарлоттой, но тут же пожалел об этом, потому что она предложила мне какой-то шансон. Я не слушал музыку, совершал пробежки без музыки, боксировал без музыки. Я спросил Жреца, могу ли я выйти в тишине, но он только пожал плечами.

В общем, я вышел на ринг без музыкального сопровождения, не поднимал торжественно руку, а просто выбежал на ринг. Почти никто не хлопал. Было такое ощущение, что меня просто не видели. И это было хорошо. Я пролез сквозь канаты, поклонился рефери и посмотрел своему сопернику прямо в лицо.

Он выглядел как пожилой мужчина. В его паспорте боксера Жрец прочитал, что ему всего девятнадцать лет, но, несмотря на это, у него на голове были залысины. Раздался удар гонга. Динь-динь. Соперник начал разыгрывать комбинацию. Он лучше, он просто лучше, я сразу это чувствую. Один из его первых ударов ломает мне нос. Кровь течет по моему горлу, я ощущаю привкус меди. Интересно, откуда я знаю, какой вкус у меди? Так, сейчас нужно держаться на дистанции. Самое короткое расстояние между двумя точками – это прямая. Удар левой, еще раз левой, потом правой. Шотландец действует слишком быстро.

Перерыв. Жрец кладет мешочек со льдом мне на голову и пытается меня мотивировать. Он втирает мне в лицо полкоробки вазелина и засовывает в нос ватные тампоны. Это останавливает кровь на пару секунд.

Я снова стою в винном погребе интерната, отец Геральд улыбается мне. Делай не то, что ожидает от тебя твой соперник. Он всегда так говорил. У него была такая красивая улыбка. И почему я ему никогда не писал?

Сквозь окна на потолке я вижу ночное небо. Наконец-то гроза.

В следующем раунде я встаю в угол ринга. Мертвая зона – так сказал мне однажды мой первый тренер.

– Выходи из угла.

Без понятия, кто это прорычал, да и наплевать.

Шотландец наносит пару прямых ударов в лицо. Хорошо, пусть устанет. Я прыгаю вперед, хватаю его и швыряю на канаты. Сейчас он находится в углу. Это мой шанс. Он уклоняется, а я все наношу и наношу удары. Сквозь свои перчатки я чувствую его скулы. Я склоняюсь над ним в углу. Цепляйся за мою шею, ты не выйдешь отсюда. Я ощущаю аромат шампуня, которым он мыл свои залысины. Аромат яблок. Я бью его в желудок и по ребрам. Я чувствую жар. Я. Я. Я.

Во время второго перерыва с места то и дело вскакивает главный тренер и машет полотенцем. Я смотрю сквозь канаты. Ангус стоит прямо у ринга и кивает мне головой.