Клуб

Шарлотта получила письмо отца, когда мы уже приехали на Гарду. Она лежала рядом со мной, пока я делал записи в своем дневнике. Она произнесла в тишину:

– Я справлюсь с этим, только если ты останешься со мной.

Когда я протянул ей лист бумаги, на котором Джош написал в библиотеке пару слов, она сразу же кивнула головой, узнав этот почерк. И все же я попросил ее сравнить слово «ночь» на этом листе со словом «ночь» из письма бабочек, которое я прихватил с собой. Почерк был идентичным. Шарлотта сложила обе записки и выбросила их в корзину для бумаг, стоявшую рядом с кроватью. Она поинтересовалась, как зовут этого человека. Я никогда не забуду, как Шарлотта произнесла это – «этого человека». Я назвал фамилию Джоша. Она вбила ее в свой телефон. Я был рад, что она не стала больше говорить об этом.

Я наблюдал за Шарлоттой, пока она купалась в озере. Она плавала как дельфин. Солнце отражалось в воде и было таким ярким, что ослепляло меня. Шарлотта заплыла слишком далеко. На мгновение я забеспокоился. Я не знал, сможет ли она когда-либо пережить случившееся.

Она вышла из воды, села рядом со мной на и положила руку на мои плечи. Ее кожа была мокрой и холодной. Шрам над ее грудью был немного светлее, чем обычно. Наверное, из-за холода.

– Как ты считаешь, у них здесь есть ракетки? Может, заняться чем-нибудь, чтобы в голову пришли хорошие мысли? Ты не хочешь поиграть? – спросила она.

Я взял в свои руки ее ладонь и поцеловал ее запястье. Вообще-то, я хотел поцеловать ладонь с тыльной стороны, но соскользнул со стены. Я знал, что ей все равно, и это было одной из причин, почему она была именно той, кто мне нужен.

Мне показалось, что она выглядит так, словно внутри нее что-то пылает.

– Нет, – сказал я.

Я посмотрел на озеро. Вчера вечером хозяин отеля сказал, что наверху в деревне был ангар, в котором сыновья виноградарей иногда устраивали боксерские бои.

Алекс

Я встала в шесть часов утра, пошла в киоск на углу, владельцем которого был один индиец, и купила дневную газету. Я бегло прочитала тему номера – о бабочках, а затем еще раз, медленнее.

Ангус

Ночь, мягкие подошвы, черная одежда.

Я зашел на виллу через незапертый служебный вход. Вплоть до кухни все помещения были темными. Я наблюдал за домом целую неделю, ожидая, чтобы в нем остались только Джош Леван, его бабушка и кухарка. Я знал, что комната Джоша с видом на море на третьем этаже и что он в это время, скорее всего, уже спал.

Месяц назад я получил открытку, на которой рукой Шарлотты было написано: Человека, который сделал это со мной, зовут Джош Леван. Я поджег открытку в саду. На обратной стороне была фотография старого города Вероны. Пламя мерцало голубым и красным цветами.

Мой адвокат посоветовала мне подать в суд на газету, которая обвинила меня в надругательстве, и больше ничего не делать. Бабочек больше не существовало, но не только название делало их могущественными. Сетевая структура будет существовать все время, пока существует университет Кембриджа и пока люди стремятся к власти.

Я все сделал правильно, так я чувствовал, и именно это было невыносимым для меня. Я потерял свою дочь, и когда я получил от нее открытку, то понял, что должен делать отец в подобной ситуации.

У меня было специальное разрешение, которое позволяло мне перевозить охотничье ружье в охраняемом спецбагаже самолета, если я разберу его на отдельные части и подам заявку за неделю до вылета.

Я открыл дверь в комнату Джоша Левана. Лунный свет проникал сквозь жалюзи. Джош Леван спал в кровати. Я увидел пару боксерских перчаток, лежавших на письменном столе, рядом была фотография, на которой он стоял под руку с Хансом Штихлером. Ружье весило пять с половиной килограммов. Мужчина, который продал мне его, назвал его «убийцей слонов». Одеяло накрывало тело Джоша Левана, были видны только его голова и бледная рука, лежавшая на краю кровати.

Ханс

Я был с Шарлоттой, когда ей позвонил полицейский, она включила телефон на громкую связь. Полицейский сказал, что ему очень жаль, потому что обычно такие вещи сообщают не по телефону.

Единственный свидетель – кухарка сказала, что выстрел был таким громким, что у нее, находившейся на первом этаже, выпала из рук кастрюля, в которой она взбивала венчиком лимонный сок, масло, желток и сахар. Она хотела приготовить для Джоша лимонный пирог к чаю на завтрак, он очень его любил. Когда кухарка услышала выстрел, она забралась в шкаф под мойкой. Потом раздался второй выстрел.

Полицейский сказал, что он никогда еще не видел, как действует оружие большого калибра с короткой дистанции. Такое ощущение, что стрелок хотел одним выстрелом стереть любое воспоминание, которое существовало в головах.