Клуб алкогольных напитков

Время шло медленно, секунды перешли в минуты. Вино брыкалось, ее трясло, она замахивалась на мужчину, но не могла дотянуться, жизнь покидала ее с последним вдохом кислорода. И вот Суррогат особо не церемонясь отпустил ее, отчего она грохнулась на пол и начала кашлять. Легкие жгло, горло болело, а места, где вот только зажимали его стальные пальцы еще долго потом будут алеть синяками.

— Я спрашиваю в последний раз: что ты знаешь о моем пропавшем товаре? — как ни в чем не бывало подошел мужчина к своему столу.

Было понятно, что Вино не собиралось так легко сдаваться, и стоит ли говорить, что это не первый ее такой клиент, когда жизнь ее висела на волоске. Сейчас главное: свалить от него куда подальше. Да, он однозначно начнет на нее охоту, но и прятаться за эти годы она научилась неплохо. Тем более крупные банкноты запечатывали все ее страдания из прошлого. Ну а также Вино понимала, что, если ее душат, значит она попала в точку: это им позарез нужно и упускать такую возможность сейчас было крайне глупо!

— Пятьсот тысяч, и я все расскажу тебе, — прохрипела она.

Суррогат подсел к ней на корточки и грубо схватил за подбородок, уперевшись взглядом в глаза.

— Ты все еще торгуешься? — усмехнулся он.

— Не с такими связывалась, — как смогла попыталась улыбнуться Красное Вино.

— Ты я смотрю, дерзкая. Может выбить из тебя эту спесь? — призадумался брюнет.

— Попробуй. Но помни, что это тебе ничего не даст. А за пятьсот тысяч ты мог бы получить хорошего информатора там, куда твои грязные руки все же не доходят.

Суррогат еще посидел, сверкая идеальной улыбкой, рядом с Вином. Его одолевали мысли от «не прикончить ли ее здесь сразу» до «неплохая идея заиметь крота».

И вот он отпустил ее и подошел к панорамному окну (одна из причин еще восседать в таких зданиях) — виды его вдохновляли. В такие моменты ему казалось, что он мог бы привлечь самые горячие перспективные проекты и заправлять всем миром.

— Триста. Говори, что ты знаешь и проваливай, — не оборачиваясь сказал он.

— Деньги вперед, — встала и поправила свой красивый костюм Вино.

Мужчина сел за стол, достал чековую книжку, чиркнул там что-то и бросил на другую часть стола.

— Итак?

— Мне жаль, дорогой, — как ни в чем не бывало подсела за стул напротив женщина, — но это дело рук твоего отца.

Было бы крайне удивительно, если бы Красное Вино не знало про их родственную связь. И не сочтите за малодушие Суррогата, что так легко распрощался с деньгами. Он знал, что ценная информация дорогого стоит на самом деле, так же, как и знал, что, пройдя столь незатейливое его испытание, барышня напротив вряд ли преподнесла бы лживые и неподтвержденные факты. Суррогат знаком с таким типажом: мало кто блефует, чаще всего они просто так же, как и он, любят играть по-крупному.

Глава 9

Двумя днями ранее

На мосту, что заволокло утренним туманом и веяло холодом стоял низкорослый мужчина в возрасте, закутавшийся в тулуп и шапку-ушанку, и курил самокрутку, чтоб хоть как-то согреть потрескавшиеся пальцы.

Он был весь сморщен, не сколько даже в лице, что в душе. Его поглотила неизвестность и самобичевание, будто в нем дрались два демона и вот уже на протяжении последних лет ни один из них так и не одержал победу.

Любое воспитание — это хождение по лезвию ножа, никогда не знаешь, где ты совершишь ошибку и сломаешь психику ребенка. Где это чертова грань между избалованностью, вседозволенностью и начало проблем с самоуверенностью и низкой самооценкой? Когда Самогон упустил из виду тот момент жизни своего сына, что тот из милого прекрасного мальчика перерос в негодяя, что идет по головам ради своих корыстных целей?

В такие минуты мечтаешь повернуть время вспять и исправить все ошибки на корню, не замечая, что в любом случае сделаешь другие ошибки и в последствии столкнешься с другой проблемой. Вся наша жизнь — сплошь опыт через просчеты, цена которых порой слишком высока.

— Все грустишь? — спросил его подошедший мужчина.

— Неизбежно, — ответил ему старик.

— Дашь прикурить? — попросил тот. — Давно не имел дела с самокрутками.

— Да трава это. Матрешка и всякая подобная зелень, — отмахнулся Самогон, но все же не отказал.

— Полезная вещь, — улыбнулся мужчина и закурил.

— Хорошо помогает с нервами. Успокаивает, знаешь ли, — поддержал его старик.

И так они стояли в тишине еще минут пять. Наверное, вы слышали о невербальном контакте у коренных американцев — прийти в гости, покурить долгое время и не сказав ни слово уйти — и это считается у них тоже общением. Так и вот эти наши приятели выглядели в данный момент именно как те индейцы. Они молчали, каждый уйдя в свои мысли и не спешили переходить к сути встречи.

— У меня плохие новости, Самогон, — сказал джентльмен, потушив окурок дорогущими ботинками.

— Я был к ним готов, — повторив телодвижение собеседника, ответил бородач. — Говори, что еще натворил мой отпрыск?

— Он придумал новый вид химии, что прозвал Каббала и планирует его поставку в штаты.