Клуб бессмертных

Я посмотрел на Прометеуса, бредущего к замку, и в моем сердце поселилась жалость. Одного взгляда, брошенного на этого человека, было достаточно, чтобы понять – он не рожден героем. Прометеус – обычный смертный, человек. Героем он стал случайно, необычайным усилием воли. Оно истощило его, забрало все силы. Больше сил у него не осталось. Он явно устал. В принципе этого вполне достаточно, учитывая, что героями никогда не становятся, ими лишь рождаются. Прометеус и так уже прыгнул выше головы. И несправедливо, по моему мнению, требовать от этого мальчика еще что-либо. Все это понял я, кинув на Прометеуса лишь единственный взгляд. Его хватило мне, чтобы полюбить Прометеуса.

За всю свою долгую жизнь я встречал лишь одного человека, похожего на Прометеуса. Это был Микеланджело, и насколько мне известно, вы по достоинству оценили его способности. Но и только. Увы, его гений вы оценить не смогли. Микеланджело, как и Прометеус, не был рожден героем, но сумел стать им. Оба некрасивые и чрезвычайно талантливые – они всю жизнь приходили в ярость, когда их просили объяснить, что же они делают. Еще бы. В теории они были слабы. Вернее, им не хватало сил на то, чтобы все объяснить. То ли дело Да Винчи. Тот-то родился героем, и его хватало на все. Но эти двое… Всю жизнь их звал мрачный голос Рока, и, повинуясь ему, они совершали величественные поступки. Ладно, забудем об этом.

Предопределение – или рок – страшная штука. Это единственное, чего боимся мы, бессмертные циники. Рок это вам не жалкие боги. Это вам не два пальца облизать. Куда уж там…

Огонь, огонь… Да какая вам разница?!

Говоря о богах, я постоянно забываю Гефеста. Неудивительно: всем своим поведением этот единственный приличный небожитель разительно контрастировал с остальными обитателями Олимпа. То есть он вел себя настолько по-человечески (вернее, по-человечески в эпоху Золотого века человечества), что я даже не рискую причислять его к богам. Увы, он был богом. Вернее, стал им. На что только не подвигнет каждого из нас любовь. А Гефест был влюблен в Афродиту.

Это единственное, в чем не соврал Гомер.

Само собой, Гомер не знал Афродиту и Гефеста не знал. Он их никогда не видел даже в ту пору, когда мог что-то видеть. Он просто соврал, а ложь оказалась правдой. Это был тот случай совпадения, благодаря которому мы говорим о человеке: гений. Гомер был гением потому, что его видения и фантазии совпали с реальными событиями на Олимпе. Аристотель был гением потому, что его ошибочные и в корне неверные рассуждения о количестве лапок у мухи внезапно дали верный результат. Гений – тот, кто, поступая неверно, добивается своего. Гефест был гением. Вернее, был бы им, будь он человеком. Но Гефест был богом.

К сожалению (и это ни для кого не секрет благодаря гениальной догадке Гомера), Афродита изменяла Гефесту. Она делала это с кем попало. Вам достаточно было обладать членом для того, чтобы Пенорожденная затащила вас в свое влажное нутро. Отмечу, что не сопротивлялся никто. Уж очень она была хороша. Изредка эта хулиганка вырывалась на денек-другой в иную эпоху: так появились предания о Суламифи, Богородице, Цирцее, Астарте и многих других. Она сводила с ума поэтов. Халиль Джебран бредил ею, Вийон, тоскуя, писал о ней стихотворные порнографические воспоминания, – она бросила школяра спустя неделю после знакомства. Ах, как ей нравилось приводить мужчин в неистовство!

Да, что-то общее с Зевсом у нее было. Зевс не пропускал ни одной девицы. Афродита коллекционировала мужчин. Но Зевса влекла исключительно плоть, Афродита же, жаждущая плоти, высасывала и душу. Она была куда умнее Зевса, этого живущего на Олимпе фаллоса с запасом семени. Она наслаждалась. О сладкая, о элитная проститутка небожителей…

Гефест был парень прямой и всего этого не понимал. Он уставал на работе до чертиков. Чего только не поручали ему на Олимпе. Гефест, нам надо приковать Прометея к скале! Гефест, я хочу железного быка, в которого могу залезть, чтобы совокупиться с развратной царицей Крита! Гефест, мне нужны новые кольца! Гефест, изготовь то! Гефест, тебе надо ковать это! Немудрено, что под вечер бедолага возвращался в свой чертог смертельно уставший. Ноги волочил. Позже на Олимпе говорили, что как раз ноги-то и стали причиной преждевременной смерти кузнеца. Будто бы из-за многовекового стояния у наковальни в них скопилась кровь, и в результате – опа! – небожитель умер. Скандал разразился ужасный. Как сейчас помню: отголоски дошли даже до моей скалы, не говоря уж обо всей Элладе. Бог, который умер, – такое было впервые! Поговаривали даже, что дело не обошлось без Медеи, которой якобы Афродита щедро заплатила за смертельное пойло, которым попотчевали Гефеста за неделю до его безвременной кончины. На 127 тысяче лет жизни. Подумать только, всего 126 тысяч лет! Да он был еще мальчишка, этот Гефест. Но внешне – нет, выглядел он как зрелый мужчина.

Работа старит, что поделать.